Глава 7.13. Акция на Литейном мосту
Два дня прошли в делах. Чудотворец представил Фумихиро нанятую секретаршу. Японец с удовольствием отметил её знания английского и немецкого языков на достаточно высоком уровне, позволившем Лидии Филипповне снять границу его общения с Чудотворцем. Изучив ход образования совместного предприятия и передав документы на владение автомобилем, Фумихиро остался в хорошем настроении.
Через день Чудотворец доложил, что видел Алину возле дома. По всем признакам поведения можно было сделать вывод, что её отпустили на свободу. Наступила пора провести запланированную акцию…
В эту ночь перед Литейным мостом скопилось непомерно много молодежи. Многие из них были с поставленными на лак ирокезами, что придавало им сходство с индейцами того самого племени, именем которого названы новомодные прически. Все были не в меру возбуждены, словно перед боем. Как выяснилось, члены ансамбля проговорились своим друзьям о готовящейся акции, и те не отказали себе в удовольствие быть в гуще событий. У многих были фотоаппараты, мелькали даже кинокамеры. Среди всех отличался обыденным видом лишь один человек — Алексий Чудотворец. При этом почему-то вся молодежь группировалась именно вокруг него. Приехал на место он на новой машине, за рулем которой сидел японец, а на заднем сидении скромно и незаметно притаилась Ангелина.
— Где такую тачку отхватил, Чудотворец? — то и дело спрашивали его последовательно подходившие участники запланированной акции.
— Сотворил очередное чудо, — многозначительно отвечал он, чтобы не вдаваться в подробности.
— А почему выбрал именно «пассат»? — заинтересовался один из почитателей таланта Уксуса.
— Он долго «нисан» был, потому и «пассат» сильно захотелось, — пошутила одна из почитательниц.
Многие присутствующие рассмеялись.
— Так «нисан» — это фирма, а «пассат» — марка фольксвагона, не понял шутку спросивший.
— А ты шире смотри, не на марки и фирмы, а в душу Чудотворца, может и поймёшь.
— Молодец, Психуша, правильно подметила, — похвалил девушку Уксус.
Веселье продолжалось до того момента, пока на въезде Литейного моста не загорелся мигающий красный сигнал светофора — это было предвестием его скорого разведения. Толпа вмиг стала серьёзной. Чудотворец открыл багажник, в котором оказались ведра с краской. Из машины вышел японец, оснащённый невиданной в СССР техникой — видеокамерой.
— Разобрали инструмент, — скомандовал Уксус.
Когда в руках некоторых панков оказались вёдра, охрана моста забеспокоилась. Милиционеры стали докладывать по рациям о возникающей проблеме, но было уже поздно.
— Боров, Нирвана, рисуете левую сторону, мы с Жетоном — правую, — напомнил Уксус план операции. — Халява, Психуша и все остальные, отвлекаете ментов. Негатив, за тобой фотоснимки. Вперёд!
На мост ринулась толпа обладателей ирокезов. Словно под натиском атакующих индейцев, вмиг пали заграждения, а вместе и ними и охранники, больше боящиеся за свои скальпы, нежели пытающиеся задержать наступающих. Под прикрытием первой волны на мост вступили блиц-художники. Разбежавшись сначала веером, они сошлись в назначенных точках, оставляя за собой потоки краски. Через минуту рисунок был закончен, и толпа ринулась обратно, топча на пути подоспевшую немногочисленную милицейскую подмогу. На мосту остался один только Уксус, пытающийся кистью написать какой-то комментарий к рисунку. На него-то и ринулись отошедшие от шока растоптанные охранники. Они сначала хотели растерзать отставшего, но видя нацеленные на них многочисленные объективы и остановившихся обладателей ирокезов, группирующихся для отбития товарища, успокоились. Тем более сам пойманный не оказывал никакого сопротивления, а даже наоборот, пытался предотвратить повторную атаку:
— Не трогайте ментов и расходитесь! Я сам сдался, чтобы передать на словах замысел нашего рисунка.
В этот момент начал разводиться мост. Единственный пролёт поднимался, поднимая нарисованное на асфальте во весь пролёт мужское половое достоинство, обращая его к окнам «большого дома». В толпе послышался смех, от которого не удержались даже охранники, задержавшие Уксуса. Замелькали вспышки фотоаппаратов. Фумихиро вскинул видеокамеру. Никто и не думал расходиться. Народ веселился.
— Куда вести этого? — спросил один из охранников, удерживавших Уксуса.
— Пошёл отсюда быстро, пока все заняты мостом, — скомандовал другой, выпустив руку задержанного.
— Нет, ребята, ведите меня в КГБ. Я хочу передать этим козлам лично, что сегодня даже у Литейного моста встал, чтобы оттрахать их за все мерзкие дела.
— Ну, коли хочешь, пойдём, только пеняй на себя сам, что не воспользовался счастливым случаем.
Охранники повели Уксуса к проходной «большого дома». Следом увязалась толпа во главе с Чудотворцем и Фумихиро, продолжавшего снимать события на видеокамеру. Но первая, незаметная всем, следовала Ангелина, положив руки сзади на плечи Уксуса и охранника. На проходной «уговаривать» караульного долго не пришлось, так как ночная смена уже заинтересовалась произошедшим на мосту событием. Тем не менее, Уксус на всякий случай, во всеуслышание проклял КГБ и, всех, кроме честного опера Морозова. Охрана сдала Уксуса из рук в руки чекистам, того тут же увели в неизвестном направлении, куда проследовала из толпы лишь Ангелина.
Уксуса не стали сажать в подвал. Он угодил в камеру рядом с Ленинской, на которой красовалась мемориальная табличка.
