Глава 3.12. Картина
Утреннюю тишину Смольного собора, ставшей Ангелине привычной, разорвал шум, доносившейся от входной двери. Оказалось, что это рабочие пытались вскрыть замок, вконец заржавевший за годы вынужденного бездействия. Ключ никак не желал проворачиваться. Пришлось воспользоваться универсальным инструментом для вскрытия любых дверей — фомкой. Тяжёлая деревянная дверь со страшным грохотом, заглушившим скрип, распахнулась. Пока один рабочий разбирался в ремонтопригодности механизма старинного замка, другой принялся приводить в порядок дверь, поврежденную фомкой. К десяти утра, когда подошёл Чудотворец, дверь уже довольно надёжно функционировала.
— Я представитель православной церкви Алексий Чудотворец, — представился художник.
— Это вам, батюшка, мы должны передать ключи от храма? — спросил один из рабочих, судя по внешности, вдвое старший «батюшки». — Принимайте работу и распишитесь в получении ключа.
Чудотворец взял старинный ключ и проверил работоспособность замка. Всё было в порядке, вот только саму дверь открыть оказалось нелегко.
— А что вы хотите, посмотрите какая высокая дверь. Она весит не меньше полтонны! — заявил пожилой рабочий.
— Да, эта дверь очень тяжела, — согласился Чудотворец. — Женщине её открыть будет непросто. Можно вас попросить привести в порядок дверь с противоположной стороны храма, она значительно меньше.
— Нам других ключей не дали.
— Там обыкновенный висячий замок амбарного типа. Он никакой исторической ценности не имеет. Его просто надо срезать.
— Бутылку кагора нальёте, тогда посмотрим, что можно с той дверью сделать.
— Я противник пьянства, но если замените висячий замок на врезной, дам червонец.
Рабочие обрадовались, прикинув, что хватит по поллитровки «андроповки» на рыло, и бодрым шагом проследовали к служебному входу в храм. Оказалось, что висячий замок был повешен неспроста, так как иного замка в этой двери никогда не было. Приведя служебный вход в порядок, рабочие отправились пропивать честно заработанный червонец, а Чудотворец — искать организацию, которая провела бы в собор электроэнергию. В общем, день прошёл в заботах, не связанных с профессией художника.
Только вечером утомлённый Чудотворец вернулся в собор, где без дела скучала Ангелина.
— Что так долго? — поинтересовалась она.
— Ты не представляешь, какая это морока в нашей стране бродить по инстанциям, чтобы что-то выбить.
— В следующий раз возьми меня с собой. Нам надо поторопиться с картиной. Не забывай — ты теперь ещё эксперт от православной церкви по определению затрат на реставрацию собора.
— Это меня беспокоит ещё больше, так как я ни реставратор, ни строитель, ни экономист.
— Я тоже, но в этом вопросе постараюсь тебе помочь. Я ведь не сплю по ночам, как это делают нормальные люди, и мне бывает непомерно скучно от безделья. Теперь будет чем заняться. Объём работ я тебе представлю, а вот с оценкой придётся сложнее.
— Думаю, что этого будет достаточно, а об остальном позаботятся государственные реставраторы.
— Кстати, где они? Неужели в комитете по охране памятников не так поняли указание товарища Соловьёва?
В ответ Ангелининому недоумению послышался шум раскрывающейся парадной двери, и в храм ввалилась бригада реставраторов. Чудотворец направился встречать долгожданных гостей.
Наутро Алексий Чудотворец пришёл в собор с первыми лучами солнца. Впервые он воспользовался для этого не разбитым окном, а парадным входом. Теперь у него в кармане лежало официальное разрешение властей, согласованное с православной церковью, и он не чувствовал себя, как прежде, вором-домушником. Ангелина, подметив это обстоятельство, поздравила Чудотворца с переходом в новое качество. Прежде чем установить мольберт, Чудотворец тщательно выбрал ракурс. По замыслу картина должна была представлять перспективу, фокусом которой был малый барабан, что в вершине купола, освещенный лучами солнца. На переднем плане он планировал изобразить ноги Ангелины, её фигура должна находиться над полом в вертикальном положении, перспективно сужаясь к фокусу, создавая впечатление тела, зависшего в невесомости. Полы платья, которые Ангелина придерживала руками, должны развиваться, подобно крыльям. Идея картины Ангелине понравилась, но возникла проблема, как она будет позировать, ведь взмывать вверх и зависать она умела только с помощью прибора, работающего от электричества, которое в собор ещё не провели. Чудотворец предложил Ангелине воспользоваться стремянкой, принесённой реставраторами. Пока те не пришли, можно было писать картину.
Реставраторы явились только к полудню. На холсте к тому времени уже был эскиз. Оценив набросок и узнав о нулевом опыте Чудотворца в составлениях сметы, реставраторы решили отказаться от помощи дилетанта, предложив художнику продолжить заниматься картиной.
Вечером, когда реставраторы прощались, Алексий попросил оставить их записи в храме, намереваясь ознакомиться с ними в неурочный час. Это он сделал по просьбе Ангелины, собиравшейся ночью воспользоваться опытом, полученным от профессионалов, за деятельностью которых она наблюдала, пока Чудотворец рисовал фон.
Всю ночь Ангелина изучала и пополняла записи. Пришедшие утром реставраторы были удивлены объёмом работ, выполненных, как они предположили, Чудотворцем. Далее всё повторилось: художник принялся писать картину, а реставраторы — составлять смету.
К концу лета Ангелина и Алексий узнали, что стоимость предполагаемого ремонта уже приблизилась к сумме, в рамках которой должна уложиться смета. Реставраторы хотели на этом закончить, но Алексий велел продолжить, заявив, что оставшуюся сумму добавит церковь.
— Завтра принеси лом или иной инструмент, с помощью которого можно сделать дырку в кирпичной кладке, — велела Чудотворцу на прощание Ангелина.
Утром Чудотворец принёс лом. В конце рабочего дня, когда реставраторы покинули собор, Ангелина привела Чудотворца к замурованному проходу на правой винтовой лестнице. Первый же удар лома выбил кирпич, улетевший в зияющую дыру. Алексий посветил в отверстие фонариком и увидел продолжение лестницы. Расширив дыру до размеров прохода, Чудотворец протиснулся в пространство, не посещаемое человеком не менее полувека. Ангелина проследовала за ним.
— Надо отсчитать десять ступеней и найти в стене свежую кладку, — поставила задачу Ангелина.
Несколько кирпичей, отличавшихся от остального кирпичного монолита, были легко найдены. Алексий попробовал разбить их ломом, но ограниченное пространство не позволило ему размахнуться. Ангелина отодвинула Чудотворца в сторону и достала световой кинжал:
— Надо опробовать оружие Богов!
Алексий удивился тому, как сверкающий клинок проник по рукоятку, словно в масло, в каменную твердь и вырезал кирпич. Осталось сделать легкое усилие и втолкнуть вырезанный кирпич в нишу. Образовавшееся отверстие оказалось слишком мало, чтобы сквозь него можно было что-либо увидеть, но показало границы ниши. Ангелине пришлось прорезать кирпичную кладку ещё несколько раз, доведя размеры отверстия до размеров ниши. Алексий аккуратно складывал кирпичные кубики вдоль стены, освобождая нишу. Наконец взору кладоискателей предстал сундук. Чудотворец не заметил, как его охватила золотая лихорадка, придавшая энергию и силу. Он бросился руками срывать висевший на сундуке замок, но Ангелина его остановила:
— Надо срочно позвонить митрополиту и сообщить о находке.
— Зачем? Может, сообщим в милицию? Нам по закону полагается 25% от стоимости найденного клада.
— Не думаю. Я закона о премировании кладоискателей в точности не знаю, но там наверняка имеется куча заковырок, чтобы оставить кладоискателя с носом. Скажут, например, что сокровище было конфисковано у церкви советской властью и утаено от неё церковными мракобесами.
— Да, тогда «тю-тю» наши денежки! — согласился Чудотворец. — Что сказать Владыке?
— Пригласи его срочно от моего имени к Смольному собору. Пусть обязательно приезжает на машине, в которую можно загрузить большой предмет. Только не упоминай о кладе и Смольном соборе, телефон митрополита наверняка прослушивается. Сообщи, что его очень ждёт Дева Ангелина с благой вестью в своей Тихой обители, он догадается.
Алексий быстрым шагом направился к ближайшему телефону-автомату. Время было позднее, и митрополит готовился ко сну. Услышав, что его ожидает Дева Ангелина, он тут же позвонил водителю на дом и велел срочно разыскать и подать катафалк. Через час, когда сумерки окутали город, машина подъехала ко входу в Смольный собор. Чудотворец пригласил митрополита и водителя зайти в собор, где их ожидала Ангелина.
— Здравствуйте, Ваше Высокопреосвященство, — приветствовала Ангелина. — Я пригласила вас, чтобы сообщить важное известие: нами обретён клад. Это сундук, местоположение которого мне было поведано Духом Смольного собора. Мы сундук пока не вскрывали. Сокровище было схоронено последним настоятелем Смольного собора от конфискации большевиками и принадлежит церкви. Мы с Чудотворцем вам его передаём с тем, чтобы церковь выделила его часть на реставрацию собора.
— Ведите меня к сокровищу, — повелел Владыко.
Чудотворец, повел гостей к тайнику, освещая фонариком дорогу. Но было и без этого достаточно светло, так как кромешную тьму разрывал чудесный свет божественного нимба Ангелины. Митрополит и водитель, изумляясь чистоте божественного света, шли следом и молились. Порой им казалось, что в лучах света они видят очертания женского тела, одетого в полупрозрачные одеяния.
— Вы меня видите? — изумилась Ангелина.
— Да, — ответили оба гостя.
— Теперь я поняла предупреждение Повелителя о том, что появляться в полной темноте на людях опасно.
— Зато вы нас осчастливили прекрасным видением. Ведь не каждому в жизни доводилось видеть ангела, — слава Создателю, что Он ниспослал вас на Землю! — возблагодарил митрополит.
В такт ему шёпотом молился водитель, не смея заглушать голоса Владыки. В молитвах добрались до разобранной кладки. Чудотворец фонариком осветил сундук. После долгих усилий водитель и Чудотворец выволокли сундук из ниши. Тащить сундук вверх по крутым ступеням было нелегко. Митрополит, забыв о сане, принялся помогать молодежи, словно простой монах. Наверху тащить сундук стало легче и помощь пожилого служителя церкви уже не требовалась, разве что для открывания входной двери.
Сундук едва поместился в салоне катафалка. Была почти полночь. Поразмыслив, Владыка повелел ехать к ближайшей православной обители — Спасо-Преображенскоиу собору. Подъехали к заднему входу. Водитель с трудом достучался, чтобы открыли дверь. Узнав водителя митрополита и то, что приехал Владыко, служитель церкви бросился будить архиерея, ночевавшего в соборе. Пока того будили, Чудотворец с водителем внесли сундук в собор и установили за иконостасом. Вскоре подошёл архиерей, удивлённый столь поздним визитом митрополита.
— Мы не одни, с нами Дева Ангелина и Алексий Чудотворец, представил митрополит своих спутников.
— А где Дева Ангелина? — поинтересовался настоятель.
— Я здесь, — донёсся из пространства чудесный женский голос, повергший архиерея в изумление.
— Дева Ангелина — ангел, ниспосланный нам Всевышним для обретения клада, схороненного в недрах Смольного собора от разграбления, а Алексий Чудотворец — её друг и соратник. Им мы обязаны помогать во всём, — попытался митрополит вывести из оцепенения настоятеля.
Этот комментарий изумил архиерея ещё больше. Он силился увидеть ангела, но не мог. Тогда изумление на его лице сменилось ужасом: он подумал, что увидеть чудо ему мешают грехи, и стал молиться.
— Не отчаивайтесь, — Ваше Преосвященство, что не видите меня. Обыкновенному человеку меня можно увидеть только в полной темноте, а на свету меня может лицезреть лишь Алексий Чудотворец.
Лицо архиерея озарилось улыбкой.
— Может, выключим свет? — нерешительно предложил он собравшимся.
— Только ради вашего спокойствия, но ненадолго, — согласился Владыко.
Едва погас свет, настоятель и священник, открывавший входную дверь, пали ниц к ногам Ангелины. Смущенная их поведением, Ангелина велела священнослужителям подняться, но те продолжали лобызать пустоту в районе её ног, не реагируя на просьбы. Тогда митрополит включил свет, и видение тут же исчезло.
— Надо заняться делом, — предложил Владыко. — Я полагаю, Дева Ангелина не откажет нам в просьбе эту ночь погостить в нашей скромной обители, освятив её своим присутствием. Предлагаю сначала закончить с сундуком.
Вскрыть замок оказалось сложно. Священник где-то в закромах достал фомку и предложил взломать сундук. Так как сам сундук исторической ценности не представлял, Владыко это предложение одобрил. В связи с тем, что никто из священнослужителей мастерством владения столь экзотическим инструментом не обладал, за дело взялся Чудотворец. Лёгким движением инструмента скоба, удерживающая замок, покинула своё законное место и оказалась вместе с замком на полу. Все замерли в нетерпении. Чудотворец раскрыл сундук и отошёл, предоставив возможность представителем церкви осмотреть содержимое первыми.
В сундуке оказались иконы, в золотых окладах которых блестели драгоценные камни. Архиерей поочередно доставал их из сундука, зачитывая имя святого, и передавал митрополиту. Поцеловав лик святого, тот передавал икону священнику, который бережно ставил её у стены. Под иконами оказались распятья, панагии и кресты на массивных золотых цепях. Их было великое множество, чуть ли не треть сундука. Митрополит велел подготовить стол. В течение последующего часа всё сокровище было аккуратно размещено на столе. Присутствующие, включая Ангелину, с любопытством разглядывали вновь обретённые ценности, обмениваясь мнениями. Списка с перечнем сокровищ не оказалось. Видимо, сказалась спешка, с которой оно пряталось.
— Деве Ангелине доподлинно известно, что ценности утаил от разграбления последний настоятель Смольного собора. Надо бы уточнить его имя для канонизации, — распорядился митрополит.
— Припоминаю, в двадцатых годах большевики расстреляли множество священнослужителей за сокрытие церковного имущества от конфискации. Кажется, среди них был и настоятель Смольного собора. Утром я лично пересмотрю наши архивы, — ответил архиерей. — Что будем делать с сокровищем? Неужели передадим властям?
— Вот уж нет! Лучше я пополню число великомучеников, понесших наказание за сокрытие сокровища, чем отдам их на поругание в бесовские руки. Надо завтра же купить новый сейф.
— В один сейф всё не поместится.
— Значит несколько сейфов. Вот как поступить с иконами? Надо продумать историю об их чудесном обретении, чтобы поверила власть.
— Гитлер утверждал, что чем чудовищнее ложь, тем легче в неё поверят массы. Что если их просто вывесить в храмах, объявив о чуде? — вмешался Чудотворец.
— Не надо упоминать в храме имя беса! Если мы так поступим, на следующий день храм будет полон сотрудниками всевозможных органов. Они-то уж точно знакомы с подобными методами и сами их неоднократно применяли, по крайне мере, в отношении церкви. Такое «чудо» их непременно привлечёт, — предостерег архиерей.
— А если коллекцию икон разделить и молча установить в нескольких храмам? Это заметят только постоянные прихожане, а они точно не побегут с докладом в КГБ, — выдвинул предложение священник.
— У икон слишком дорогие оклады. Не заметить это невозможно. К тому же они пролежали десятилетия не в лучших условиях и, возможно, требуют реставрации. Надо сначала показать их реставраторам. Чудотворец, возьмешься за реставрацию икон? — спросил митрополит.
— У меня слишком малый опыт в этом деле. Но уверяю вас, Владыко, лучших условий для сохранности картин не бывает. Они лежали под землёй при постоянной температуре и влажности вдали он губительных для краски солнечных лучей. Тот, кто их прятал, знал, как надо хранить произведения искусства. Посмотрите на сундук: он сделан из дуба, а это дерево очень стойко к воздействию влаги. Насколько я наслышан, в дубовых бочках десятилетия зреет коньяк, и они не теряют герметичность.
— Ваше Высокопреосвященство, Чудотворец занят срочным заказом для Японии, — напомнила Ангелина.
— Ах, да! Он малюет картину с изображением Девы Ангелины. Вы мне обещали её показать.
— Она почти готова, но требуется ещё немного времени, — отрапортовал художник.
— Ваше Высокопреосвященство, вы упоминали недавно, что грядёт тысячелетие крещение Руси. Под эту дату можно провести обмен икон между храмами или выставку икон, хранящихся в запасниках. В обоих случаях можно без всякого риска показать новые иконы, которые плавно приобретут там в дальнейшем постоянную прописку, — предложила Ангелина.
— Воистину, ангельское предложение, да будет так! — резюмировал митрополит. — Чудотворец, ты подсчитал долю церкви для реставрации Смольного собора?
— К концу лета всё будет готово: и смета, и картина. Приглашаю вас всех, — обратился художник к служителям церкви, — посетить собор в свете дня, назовём это мероприятие «Выставкой одной картины».
В назначенное время приглашенные священнослужители и водитель митрополита пришли на выставку. У дверей центрального входа виднелось надпись: «Реставрация Смольного собора» со сроками начала и предполагаемого завершения, свидетельствующая о том, что необходимая для её проведения сумма была собрана и перечислена на нужный счёт. Войдя внутрь, приглашенные восхитились грандиозным творением Растрелли, невольно сравнивая его с Исаакиевским собором. В центре зала была выставлена картина, закрытая полотном. Гостей ожидали Чудотворец и Ангелина, невидимая взору в лучах солнца.
Прежде чем взглянуть на картину, Ангелина предложила провести обзорную экскурсию по собору с посещением звонницы, балконов и места обретения клада, которое, кстати сказать, было давно Чудотворцем приведено в первоначальное состояние, чтобы не привлекать внимания реставраторов, если те случайно туда спустятся. Экскурсия гостям понравилась. Они рады были увидеть, что храм находится в достаточно приличном состоянии, несмотря на десятилетия запустения.
В торжественной обстановке митрополит собственноручно снял с картины покрывало.
— Великолепно! — в один голос провозгласили служители церкви.
— Наконец-то я сумел ясно увидеть лик ангела, — произнёс митрополит. — Она прекрасна. Какая динамика! Дева Ангелина словно воспарила к куполу!
— Так вот ты какая, Дева Ангелина, — восхитился архиерей. — Словно простой человек, без крыльев, но летаешь! Какое красивое платье!
— Это платье носила сама Ева, — со знанием дела прокомментировал Чудотворец.
Служители церкви внимательно осмотрели Ангелинин наряд. Сравнив его с рубищами, обычно изображаемыми на иконах, они пришли к мнению, что платье на картине воистину божественно.
— Ещё бы! Это платье изготовлено из призрачного волокна, не имеющего на Земле аналогов, — продолжил Чудотворец.
— Алексий, прекрати комментировать моё одеяние, это неприлично, — потребовала Ангелина, чтобы не отвечать на нежелательные вопросы, которые непременно последовали бы. Она не хотела отягощать священников подробностями потусторонней жизни, не совсем вязавшиеся с канонизированными первоисточниками. Чудотворец это понял, переведя разговор на нюансы архитектуры.
— Чудотворец, у меня к тебе будет заказ на икону святой Ангелины, — неожиданно предложил митрополит. — Только будет два условия: икона должна быть выполнена по церковным канонам, но лик святой Ангелины должен быть подобен лику Девы Ангелины.
— Считайте, Владыко, что икона уже у вас. Я к ней приступлю сразу по возвращению из Японии. Если позволит Дева Ангелина, я могу нарисовать картину, где вы будете изображены вместе, нужен только сюжет.
— С ангелами могут изображаться только канонизированные святые, а я всего лишь простой митрополит. Я не смею принять ваше предложение, даже если на этом будет настаивать Дева Ангелина.
