Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

Глава 2.6. Подготовка к посещению Тибета

  Подготовка заграничного паспорта — целая эпопея, о которой не знало подавляющее большинство населения Советского Союза, выезд которого за «железный занавес» был категорически запрещён. Те же счастливчики, которые полагали, что имеют законное право на выезд, сталкивались с мощной бюрократической машиной. Бюрократическая волокита отнимала столько сил и времени, что самостоятельно решить проблему было по силам только человеку с уникальными организаторскими способностями и массой свободного времени. К тому же, как оказалось, для посещения Тибета нужна была не только виза в Китайскую Народную Республику, но и особое разрешение. После каких-то народных волнений китайцы не допускали иностранцев в Тибет, а особо строгие ограничения существовали на въезд в Западный Тибет, куда, собственно, и направлял её Эфлер. У Алины не было опыта заграничных поездок и их организации, поэтому она призвала на помощь учителя, который тут же посоветовал сначала решить проблему получения загранпаспорта, а с получением визы тем временем он что-нибудь придумает.
  Огромной проблемой при получении паспорта стал вопрос получение справки с прежнего места работы о том, что Алина никогда не соприкасалась со сведениями, входящими в разряд военной или государственной тайн.
  Именно это обстоятельство удручало Алину больше всего, так как она имела допуск к работе с секретными документами. В ответе на запрос, посылаемый органами государственной безопасности, должна содержаться информация, что то или иное конкретное лицо за последние пять лет не контактировало ни с одним секретным документом. По существу, так оно и было. Единственным секретным документом, с которым Алина ознакомилась за время существования допуска, был приказ, регламентирующий работу с секретными сведениями. Ещё в её чемодане, предназначенном для хранения секретных документов, находилась единственная тетрадка, в которой оформлялись проекты писем о пересылке искусственно засекреченных научных отчётов. Как правило, все отчёты о проделанной научно-исследовательской работе оформлялись на электронно-вычислительной технике. Это было наиболее удобно, но противоречило вышеозначенному приказу, так как использование вычислительной техники могло якобы нарушить секретность информации, утечку которой можно было легко считать со спутника. Чтобы обойти это положение, поступали просто: текст отчёта делали несекретным и исполняли на электронно-вычислительной машине, а титульному листу со списком исполнителей присваивали соответствующий гриф секретности. Абсурдные требования порождают стремление их обойти, и этим маневром убивалось сразу два зайца: во-первых, отчётная документация оформлялась наиболее удобным способом, во-вторых, сброшюрованный в единую книгу отчёт получал статус секретности в соответствии с грифом титульного листа, и отправлялся к заказчику по надежной системе фельдъегерской связи.
  Алина позвонила на бывшую работу в секретный отдел и попросила сообщить, когда придёт на неё запрос, с тем чтобы помочь в подготовке ответа. Через пару недель утомительного ожидания ей сообщили, что запрос пришёл. Однако директор распорядился дать отрицательный ответ, указав, что Алина непосредственно не работала с секретными документами, но имела допуск к ним и могла догадываться об их содержании. Этого хватило бы для отклонения в просьбе о выдачи заграничного паспорта. Зная гнусную сущность Комара, Алина поняла, что тот «расщедрится» только после получения взятки.
  — Что, опять Комар злобствует? — Услышала Алина за спиной ставший уже родным голос.
  — Да, возникли проблемы в получении его подписи для разрешения на выезд, — ответила она Эфлеру.
  — Это мне уже перестает нравиться! Он дождётся, что после смерти его дух направится в чистилище.
  — Как мне теперь быть?
  — Подготовить документ лично и заменить им настоящий документ, после чего заставить его подписаться под нужным нам документом.
  — Легко сказать: «заставить»…
  — Ну, это моё дело, главное, чтобы был готов документ!
  Алина подготовила положительный ответ на саму себя и отправилась на работу. Она уговорила начальника секретной службы представить на подпись Комару сначала подготовленный ею вариант ответа и лишь затем, если откажет, подать отрицательный вариант. За бутылку коньяка тот согласился это сделать, причём незамедлительно.
  — Теперь настал мой черед действовать, — заявил неожиданно проявившийся Эфлер и отправился прямо в кабинет Комара.
  Не прошло и минуты, после того как Эфлер незримо занял место на стуле в углу кабинета директора, как в дверь постучали и внесли на подпись Алинин вариант. Комар побагровел от злости, увидев положительный ответ на запрос. Он хотел учинить разнос, как вдруг почувствовал непреодолимое желание не делать этого. Как ему показалось, его внутренний голос прошептал: «Сделай бескорыстно хотя бы одно доброе дело, и тебя отблагодарит природа за это». В то же время что-то сопротивлялось в душе Комара внутреннему порыву доброты. «Поставь визу, и получишь моральное и физическое облегчение», — продолжал внутренний голос. Одновременно Комар начал ощущать приступ бронхиальной астмы и сильные боли в области сердца. «Подпиши, и вновь будешь чувствовать себя молодым и здоровым». Приступы болезни усиливались. Комар против своей воли повиновался требованиям голоса и к удивлению начальника секретной службы безропотно подписал документ. «А теперь распорядись немедленно отправить его», — повелевал всё тот же голос. Комар вновь ему подчинился. Как только дверь за посетителем закрылась, Комар почувствовал полное облегчение. Приступы астмы и боли в сердце миновали, как будто их вовсе не было.
  — Что я наделал! — возопил Комар, и рука его невольно легла на трубку телефона. В тот же миг боль, словно гвоздём, пронзила сердце. Комар покачнулся в кресле и повалился на письменный стол. Через несколько минут машина скорой помощи увезла его в больницу, где он скоропостижно скончался не приходя в сознание. Эфлер лично присутствовал при кончине, направив астральную составляющую биоэнергетики Комара в чистилище, чтобы она никогда больше не реинкорнировала.
  Тем временем подписанный документ следовал по назначению, однако до получения на руки заграничного паспорта было не менее двух недель. Чтобы с пользой провести свободное время, Алина всецело занялась сборами в турне и изучением основ китайского языка.
  — Что ты делаешь? — удивился Эфлер, узнав о несбыточном стремлении Алины в недельный срок постичь китайскую грамоту.
  — Как я буду объясняться с китайцами, ведь вас, Учитель, не будет рядом?
  — Обыкновенно: по-английски, или по-русски. Они почти все понимают основы этих двух языков. Кроме того, есть метод, с помощью которого китайцы будут понимать тебя, как будто ты всю жизнь прожила среди них, причём твой виртуальный словарный запас будет не ниже уровня выпускницы пекинского университета...
  — Что это за метод? — Живо заинтересовалась Алина, отбросив безуспешные попытки постичь непостижимое.
  — Этот метод называется телепатией. Надо научиться разговаривать не словами, а мыслями, как я, например. Я совершенно не знаю русского языка, но это обстоятельство не является препятствием в общение с тобой.
  — Мне предстоит научиться материализовывать мысли?
  — Какое ты слово подобрала: «материализовывать». Существует закон о единстве различных форм материи. Мысль — это тоже форма материи. Она создаётся биологическим объектом и также имеет астральную составляющую. Достаточно научиться формировать и передавать собеседнику астральные мысленные образы, и у тебя не будет языкового барьера.
  — А надо ли настраиваться при этом на внутреннюю биоритмологию, как вы это делали при использовании моего мозга в качестве нейрокомпьютера?
  — Совершенно не обязательно. Биоастральная часть твоего собеседника сама отфильтрует нужную информацию и представит её в необходимой форме, будто бы это было воспринято его ушами.
  — В таком случае, как я пойму китайский язык?
  — Точно так же. Любая высказанная мысль, так же как и невысказанная, существует в виде астральных образов. Твоей астральной сущности остается только преобразовать её в удобную для своего мозга форму.
  — Как это сложно!
  — Для тебя мои слова сейчас малопонятны, вроде той китайской грамоты, которую ты зачем-то хочешь постичь. Займёмся упражнениями, и ты сразу поймешь лёгкость и простоту этого метода общения. Для тебя просто не будет языкового барьера.
  Упорные упражнения достаточно быстро привели к первым успехам. Однако на начальном уровне её умение сопровождалось «побочным» эффектом: собеседники видели, что Алина разговаривает не раскрывая рта. Так как это могло вызвать ненужные вопросы, Алина упражнялась по телефону. Вскоре она обзвонила всех приятелей и приятельниц, разговаривая с ними методом мысленных образов. Пришедшее вместе с телефонной информацией известие о кончине Комара Виктора Федоровича немного огорчило Алину, но она всецело была поглощена своим новым занятием и не желала вдаваться в подробности этого события. Алина была уверена, что к данному делу приложил руку её учитель, и не смела осуждать его действий.
  Уроки усложнялись. Эфлер посоветовал звонить Алине в иностранные консульства и другие иностранные представительства. Алина с удовлетворением отметила, что понимает все, сказанное на любом из предложенных для беседы языков.
  Достаточно сложным оказалось производить впечатление, будто мысленно переданная фраза произнесена голосом, ведь разговор с собеседником лишь изображался беззвучным шевелением губ. Данное упражнение напоминало пение некоторых эстрадных звёзд под фонограмму, но на более сложном уровне, так как часто не соответствовали объём мысленных образов и артикуляция высказанных фраз на чужом языке, но после учёта рекомендаций учителя, она освоила и это. На всякий случай он посоветовал при официальной беседе с представителями власти говорить на русском языке, а с простым населением общаться на образном, прикрыв рот рукой или платком.
  — Позволь сделать ещё одно важное замечание: стены для телепатического метода общения не являются преградой! Ты сама об этом должна была догадаться, когда разговаривала по телефону. Поэтому с этим методом надо быть осторожной: применять только по назначению и точно настраиваться на волну собеседника, иначе сеанс телепатического общения может вызвать ненужные вопросы. Я полагаю, что практика правильного применения нового метода через некоторое время окажет положительное влияние на непосредственное изучение языков в классическом понимании этого дела, — поделился богатым опытом учитель. — Теперь ничего не мешает твоей поездке в Китай. Кстати, покажи, что из вещей ты берешь?
  Алина с гордостью продемонстрировала зеркальный фотоаппарат, пленочную кинокамеру, свои лучшие платья и с трудом добытые американские джинсы.
  — И это всё? — неожиданно для неё прозвучало неодобрительное удивление учителя.
  — Лучшего у меня нет, — обиделась Алина.
  — Ты хоть представляешь, куда держишь путь? От Лхасы до места назначения тебе придётся пройти или проехать полторы тысячи километров!
  Алина онемела от услышанного. Но это оказалось не самым ужасным.
  — Летом в Тибете разница между дневной и ночной температурой больше, чем здесь между зимней и летней! Кроме того, за пределами столицы ты не найдешь нормальных гостиниц, ночевать придётся либо в монастырях, либо под открытым небом! Где палатка и спальный мешок? Ты едешь в горы! Где альпийские ботинки? А это что, зонтик? Первый же порыв ветра вырвет его из рук! А это что, чемодан? На чем ты будешь готовить пищу, ведь дров там практически нет!— продолжал критиковать Эфлер.
  У Алины пересохло в горле. Только теперь она стала понимать, куда предстоит ей держать путь. Не лёгкая прогулка по экзотическим местам, я тяжёлая доля одинокого путешественника-первопроходца уготована ей судьбой. Посоветовавшись с учителем, она составила список необходимых вещей и отправилась за покупками, которые дались нелегко, так как список необходимого оказался огромен, а дефицит в стране ещё не был преодолён!

    ***

  Дацан ГунзэчойнэйДацан ГунзэчойнэйС хлопотами по сборам в дорогу незаметно приближалась осень. Зажелтели первые листья, и Алина задумалась: не поздновато ли ехать в Тибет? Но Эфлер уверил, что именно осенью в Тибете лучше всего. Главное, не будет муссонных дождей, в то время как будет ещё достаточно тепло. Снег, правда, может выпасть уже к концу сентября, поэтому надо торопиться.
  Вскоре Алина получила долгожданный загранпаспорт, оставалось получить визу в КНР и разрешение на посещение Тибета. Она напомнила учителю об обещании помочь в этом деле.
  — Как раз сейчас это я и решаю, — ответил Эфлер. — В Ленинград приехал с визитом Его Святейшество XIV Далай-лама Тензин Гьяцо. Он должен посетить буддийскую святыню Ленинграда — «Источник Святого Учения Всесострадающего Владыки-Отшельника». Завтра он там будет.
  — Где эта святыня находится, я о ней ничего не слышала?
  — Есть карта города?
  Алина достала и развернула имеющуюся дома схему достопримечательностей Ленинграда:
  — Вот, пожалуйста…
  — На Приморском проспекте к северу от Елагина острова чуть восточнее моста должен быть указан тибетский соборный храм.
  — Нашла, но только не храм, а «архитектурный памятник в стиле северного модерна».
  — Это и есть храм, — сделал вывод Эфлер, взглянув на схему. — Там сейчас находятся какие-то лаборатории Зоологического института. Храм был построен в 1915 году по инициативе Агвана Лобсана Доржиева — посланника XIII Далай-ламы.
  — Странная фамилия для тибетца.
  — Он из бурят, но в 19-летнем возрасте покинул Забайкалье и отправился паломником в Тибет. Там он окончил высшую буддийскую школу Гоман при монастыре Брайбун, в окрестностях Лхасы, получил ученую степень «Лхарамба» и был назначен от этой школы наставником юного Далай-ламы XIII. Со временем Агван Доржиев стал его ближайшим доверенным лицом и другом. Он был инициатором сближения Тибета и России. Ездил с дипломатическими поручениями между Россией, Тибетом и другими странами. Он основал несколько дацанов и школ в Калмыкии и Бурятии. После постройки храма он долгое время был главой Тибетско-монгольской миссии в СССР, размещавшейся в здании храма.
  — Какая интересная судьба у человека!
  — К сожалению, трагическая. Деятельность буддийской церкви была запрещена в 1929 году антирелигиозным законом, а в 1937-ом его арестовали и спустя год он умер в тюремной больнице. Вернёмся к нашей проблеме. Тебе надо встретиться с Далай-ламой и попросить у него организовать вызов в Лхасу.
  — Легко сказать, его будут окружать сотрудники госбезопасности, которые никого постороннего не подпустят.
  Эфлер протянул Алине символ в виде левосторонней свастики.
  — Это символ Бон. Нашей его на одежду в районе сердца и стань так, чтобы Далай-лама тебя заметил. Когда он подойдёт постарайся разговаривать с ним так, чтобы никто кроме него тебя не услышал.
  Алина стала разглядывать врученный символ. В отличие от ненавистной фашистской чёрной свастики, эта свастика была разноцветной, не угловатой и имела направление изгиба концов против часовой стрелки. На общем синем фоне были нарисованы поочередно вписанные друг в друга тончайшие окружности: зелёная, красная, желтая, голубая и белая. Вместе они составляли разноцветный обруч, в который была вписана широкая ажурная свастика в золотом окаймлении. Сердцевина её была желтой, а концы имели следующие цвета: правый был зелёным, верхний — красным, левый — голубым, а нижний — белым.
  Наутро Алина пришила символ к платью, как велел учитель, накинула легкую кофточку, чтобы скрыть его от посторонних глаз, и заблаговременно направилась к бывшему буддийскому храму. Ждать пришлось долго. Алина успела досконально изучить стиль северного модерна, неоднократно прочитать обновлённую к визиту Далай-ламы табличку об архитектурной значимости здания, таблички с наименованиями лабораторий Зоологического института. Она хотела пройти вовнутрь, но её не пропустили, даже в отдел кадров, хотя на доске объявлений института был вывешен обширный перечень вакантных должностей.
  К полудню вокруг стала ощущаться суета. Появился отряд милиционеров, отгородивший турникетами вход в институт. Постепенно стали накапливаться люди, многие из которых имели характерную бурятско-калмыкскую внешность. Алина поспешила занять место как можно ближе ко входу в институт. По разговорам среди соседей она поняла, что почти все они исповедуют буддизм. Приехала и развернула аппаратуру съемочная группа новостей Ленинградского телевидения. После этого скопилась настоящая толпа, к которой добавлялись все новые и новые любопытствующие прохожие. Среди милиционеров возле турникетов появились личности в одинаковых костюмах, снимавшие толпу фотоаппаратами. Алина невольно стала отворачиваться от назойливых фотографов из КГБ. Краем глаза она заметила, что многие окружающие делали то же.
  Неожиданно волнение усилилось. Появился кортеж Далай-ламы. Кортеж остановился, Далай-лама вышел и направился к храму в сопровождении людей, среди которых Алина узнала членов правительства города, часто показываемых по телевидению. Вокруг повсюду стали слышаться приветственные возгласы. Алина скинула кофту. Далай-лама медленно шёл по узкому людскому коридору, часто останавливаясь для благословения верующих. Поравнявшись с Алиной он обратил внимание на символ Бон и остановился:
  — Откуда у вас этот символ? — спросил он по-тибетски.
  — Мне вручил его Великий учитель специально для встречи с вами, Ваше Святейшество, — ответила она телепатически, не раскрывая рта.
  — Какую просьбу хотел передать ваш Великий учитель? — спросил Далай-лама уже Алининым методом.
  — Он пожелал, чтобы я испросила у вас на своё имя вызов в Лхасу. Он направляет меня совершить паломничество к священной горе Кайлаш.
  — Ваше имя и адрес?
  Алина назвала.
  — Завтра в течение дня вызов на ваше имя будет доставлен к вам на дом, ждите.
  — Спасибо, — поблагодарила Алина по-русски и поклонилась.
  Процессия проследовала дальше, а Алина тут же скрылась с глаз двинувшихся в её сторону сотрудников в штатском, незаметно растворившись в толпе.
  Вечером следующего дня в Алинину дверь раздался звонок. На пороге стоял человек бурятской внешности. Алина без расспросов пригласила гостя пройти в комнату.
  — Вы, как я понимаю, Алина Сергеевна Власова? — прямо начал гость и после утвердительного ответа продолжил: — Меня прислал к вам Его Святейшество Далай-лама Четырнадцатый.
  — Как ваше имя, поинтересовалась Алина.
  — Я третье перерождение Агвана Лобсана Доржиева, но в целях конспирации имею паспорт на другое имя.
  Алина поклонилась в знак почтения и поцеловала руку знатному гостю.
  — Я должен вручить вам вызов в Лхасу от настоятеля монастыря Янбацзин. Вы следуете туда для укрепления связей Ленинградского общества буддистов, которое будете с этого момента представлять, с Тибетом.
  Алина поблагодарила за доверие.
  — Кроме того, Его Святейшество Далай-лама Четырнадцатый передал для вас рекомендательные письма для настоятеля Янбацзин.
  Алина вновь поблагодарила гостя и чтобы ближе познакомиться, пригласила к столу, накрытому для чайной церемонии в традиционном русском стиле: с самоваром и блинами. За столом разговорились. По просьбе хозяйки гость рассказал много интересного из истории Ленинградского буддийского храма. Алина с интересом узнала о великих людях, помогавших строительству, среди которых были академики В.В. Радлов и С.Ф. Ольденбург, Ф.И. Щербатской, В.Л. Котвич, А.Д. Руднев, князь Э.Э. Ухтомский, художники Н.К. Рерих и В.П. Шнейдер. Гость ушёл поздно вечером, оставив свои координаты для ответного визита Алины после возвращения из Тибета.
  Все было готово к путешествию. Багаж был заново критически осмотрен Эфлером и одобрен. Теперь не было ничего лишнего. Остаток дней до вылета Алина посвятила изучению Тибета, чтобы восполнить многочисленные пробелы в знаниях и быть готовой к неожиданностям. Она несколько раз посетила читальный зал публичной библиотеки (своей любимой, что недалеко от Александринского театра). Алина теперь достаточно хорошо знала историю Тибета, основы религии Бон, с которой ей предстояло столкнуться, так как конечной точкой её маршрута был монастырь именно этого учения. Она хотела найти подробную географическую карту Тибета, но попытки оказались безуспешными. Современных карт нигде не было. Сплошное белое пятно, если судить по населенным пунктам. На некоторых картах была указана лишь Лхаса, на остальных и этого не было. Особый интерес вызвали книги Лобсанга Рампы — тибетского ламы в сане равном католическому аббату. Только теперь Алина стала осознавать глубину тибетского направления буддизма и тайну, её окружающую. Ей уже не терпелось прикоснуться к этой тайне, посетить монастыри Потала, Ташилунпо, Янбацзин, тем более, что к настоятелю последнего у неё было рекомендательное письмо от самого Далай-ламы.
  — В Тибете всегда носи на виду символ Бон, — порекомендовал Эфлер. — Если к тебе подойдёт человек с таким же, доверяй ему как мне. Он будет тебе проводником. Ты должна к этому времени получить разрешение на паломничество к священной горе Кайлаш.
  Получив последние наставления от Эфлера и к неописуемой радости узнав, что тот её будет ожидать в конечном пункте путешествия, Алина направилась в аэропорт «Пулково». 

 Навигация по главам:

Предыдущая   ◄      Начало текущей  ►     Следующая