Глава 6.15. Следствие по делу о вооружённом нападении на клинику
Утром в клинике только и говорили о перестрелке, случившейся на Морском проспекте, но никому из сотрудников не пришло в голову отождествлять это событие с клиникой. Никто даже не предполагал, что в ночной перестрелке участвовали те же лица, что накануне нагрянули с незваным визитом, поэтому появление следователя все восприняли как обычный обход милиции с целью выявления случайных свидетелей. Медсестра из регистратуры узнала на одной из фотографий человека, явившегося оказать помощь пострадавшему по неосторожности товарищу, но оставившего его, едва узнав, что для оказания помощи были вызваны не только врачи, но и милиция. Тогда следователь решил уточнить подробности этого события, на что медсестра рекомендовала поговорить с учредительницей кооператива. Следователя провели в Алинин кабинет. Когда он разложил фотографии бандитов, Алина поинтересовалась:
— Вчера ведь милиция приезжала по нашему вызову о попытке вымогательства. Ваш сотрудник заявил, что наше заявление голословно. Так как нет прямых улик и никто не взят с поличным при передаче денег, уголовное дело заведено не будет. Неужели открылись какие-то новые обстоятельства?
— Один из участников ночной бандитской разборки сознался в вымогательстве.
— То есть, вы хотите сказать, что уголовное дело всё-таки заведено?
Следователь замялся в нерешительности, не желая давать ответа. В этот момент в кабинет зашла Бася Львовна, которой доложили о визите следователя из милиции.
— Так вот, гражданин следователь, в связи с тем, что по нашему заявлению о вымогательстве уголовного дела не заведено, я не буду давать показания по этому поводу в рамках другого уголовного дела, — заявила Алина, специально разжевав обстоятельства ранее состоявшегося разговора для вновь вошедшего слушателя.
— Мы можем оба дела объединить.
— Тогда ответьте, как взаимосвязаны вчерашнее вымогательство и ночная перестрелка? На мой взгляд, эти события независимы.
— Один из участников перестрелки дал показания, что их банда собиралась совершить налёт на вашу клинику в качестве наказания за несговорчивость. Он утверждает, что пытался всячески воспрепятствовать этому, но когда его не послушали, перешёл к активным действиям и устроил аварию. Подельники хотели его за это пристрелить, но он оказался крепким орешком и сам отправил их в больницу.
— Надеюсь, этот благородный человек не пострадал. Передайте, если ему нужна медицинская помощь, наша коммерческая клиника в знак признательности готова оказать её бесплатно.
— У него только сломан нос. Остальные бандиты пострадали куда серьёзнее.
— Если нашего спасителя на свободу не отпустят, я готова осмотреть его прямо в следственном изоляторе и попытаться облегчить страдания.
— Хорошо, поехали, заодно проведём очную ставку.
— К сожалению, я не могу сейчас отменить назначенные пациентам процедуры. Я подъеду к следственному изолятору после работы, если дадите адрес.
— Вы поедете прямо сейчас!
— После вчерашнего визита милиции я почитала уголовное законодательство. Так вот, чтобы насильно оторвать меня от работы, вы должны предъявить мне обвинение. Если вам просто хочется меня допросить, пришлите повестку, а я выберу удобное для себя время. У вас есть против меня обвинения?
— Мы можем задержать любого на сутки без предъявления обвинения.
— Добавляю: для выяснения личности. Моя личность вам известна и выяснять её не требуется. К сожалению, я не имею привычки постоянно носить с собой паспорт, но если у вас есть сомнения в её идентификации, спросите главного врача или любого сотрудника клиники.
— Я подтверждаю личность Власовой Алины Сергеевны, — вмешалась Бася Львовна. — Лучше бы ваши сотрудники проявляли рвение вчера, когда мы вызвали милицию для защиты от наглых домогательств рэкетиров. Создаётся впечатление, что наша милиция защищает интересы бандитов, а не граждан. Допросите своих сотрудников, почему они вчера не открыли уголовного дела, может тогда и нападения никакого бы не было? Если у вас есть подозрение, что Алина Сергеевна этой ночью напала на бандитов и лично их перестреляла, спешу вас разочаровать, так как она эту ночь провела у меня в гостях и никуда не отлучалась.
— Что вы, просто у меня есть подозрение, что гражданка Власова наняла бандита для защиты своего имущества.
— Не проще ли было откупиться? — предположила Бася Львовна. — А что, бандит утверждает, что Алина Сергеевна его наняла? Тогда как и когда это произошло, если учесть, что вчера мы допоздна провели время на работе, а потом вместе отправились ко мне на нашей машине? Это может подтвердить и водитель.
Следователь попросил пригласить водителя, который полностью подтвердил показания Баси Львовны. Больше причин задерживаться в клинике у следователя не было. Перед уходом он выписал Алине повестку.
После работы Алина явилась по повестке к следователю. Уточнив анкетные данные, следователь сразу перешёл к делу и велел привести задержанного бригадира. Рэкетир в Алине опознал одну из работниц клиники, вызвавшую милицию, когда один из членов его группировки пострадал в дверях клиники. Следователь поинтересовался подробностями происшествия, на что оба ответили, что момента получения травмы не видели, так как находились в другом месте.
— Не хочет ли следователь уточнить причину, ради которой явился пострадавший в дверях бандит в нашу клинику, — попросила Алина.
— Он предложил клинике охранные услуги, — ответил бригадир.
— Правильно, а после моего отказа стал угрожать, — добавила Алина.
— Это только лишь ваши голословные утверждения. Я допросил пострадавшего, и он утверждает, что никому не угрожал. У вас есть свидетели, слышавшие его угрозы? Кто ваши показания может подтвердить? — спросил следователь.
— Я могу подтвердить слова врачихи, — сквозь зубы выдавил признание бригадир.
— То есть, вы делаете признание, что лично приказали одному из бандитов своей группировки свершить уголовно наказуемый проступок, связанный с вымогательством денег?
— Нет, приказал не я, а главарь банды Яша Крестовский.
— Встречались ли вы когда-нибудь при иных обстоятельствах? — продолжил очную ставку следователь.
Оба допрашиваемых дали отрицательный ответ.
— Я хочу задать вопрос подследственному, — попросила Алина. — Это вы заступились за нас, пойдя на конфронтацию со своими бывшими друзьями?
— Да, — обречённо ответил бригадир.
— Тогда разрешите, в знак благодарности, осмотреть ваши раны, может я смогу помочь чем-нибудь?
Бандит усмехнулся: что можно сделать с его сломанным и сбитым набок носом? Но дозволил провести медосмотр. Каково же было его удивление, когда Алина не только безболезненно вправила хрящи, но и убрала шрамы, в чём помог ему убедиться не менее изумлённый следователь, подведя подследственного к зеркалу.
Следователь позвал конвойного и велел вывести арестованного.
— А с вами, Алина Сергеевна, я хотел бы ещё побеседовать. В этом деле много неясного. В первую очередь, непонятно почему сдался Гиви Ркацители — это тот самый, которого только что вывели отсюда. Он имел возможность воспользоваться темнотой и сбежать. Я не верю, чтобы закоренелый бандит в одночасье перевоспитался и за кого-нибудь заступился, дойдя до вооруженной конфронтации со своим главарём. Кроме того, показания его подельников противоречат его показаниям. Они дружно утверждают, что Гиви никогда не выступал против Яши, напротив, был его правой рукой. Никакого конфликта между ними накануне не было. Самое примечательное заключается в том, что все пострадавшие бандиты находятся в шоке. Они несут какую-то ерунду о приведении, из-за которого они попали в аварию, но ничего не говорят об участии в налёте. Они, якобы, мирно катались на машинах, кстати, не замышляя никакого нападения на вашу клинику, как на них набросилось некое приведение. Они были так напуганы, что начали по приведению стрелять, в результате чего сами же себя и перестреляли. А Гиви, по их словам, свихнулся, выстрелив из гранатомёта по Яшиной машине.
— Скажите, что грозит бандитам за участие в вооруженном нападении?
— В этом-то и загвоздка, что у следствия нет никаких доказательств, кроме показаний Гиви Ркацители, о готовящемся вооруженном нападении. Если связи между вымогательством и перестрелкой установлено не будет, то бандитам грозит только статья за незаконное ношение оружия, приведшее по неосторожности обращения с ним к повреждениям средней тяжести.
— Интересно получается! Вчера вымогателей не взяли с поличным при передаче денег и поэтому не открыли уголовного дела о вымогательстве, при этом моего вызова милиции будто бы не было. Сегодня ночью случайно поймали тех же вымогателей уже с оружием в руках, причём это оружие было применено в черте города с причинением тяжёлых ранений, но следствие не может доказать участие вымогателей в вооруженном нападении на несговорчивую клинику, при этом показания одного из участников в учёт не принимаются. Может быть, сразу откроем уголовное дело за лжесвидетельство и посадим меня и Гиви Ркацители в тюрьму, а честных парней с гранатомётами отпустим на свободу за отсутствием улик!
— Дело в том, что показаний одного Гиви недостаточно, а больше свидетелей у следствия нет.
— А что вы сами думаете о происшедшем? Неужели верите в бредни свихнувшихся бандитов о приведении?
— Привидений, как нас учит марксизм–ленинизм, не бывает. Скорее всего, бандиты не поделили территорию. Мы столкнулись с переделом сфер влияния между бандитскими группировками. Возможно, Гиви Ркацители купила другая банда, чтобы он учинил резню. Не исключено, что бандитам засаду устроила банда, нанятая для защиты интересов, скажем, некоего медицинского кооператива.
— Теперь я поняла, почему вы так настойчиво хотели устроить наше с гражданином Ркацители свидание. Вы полагаете, что это я его купила?
— Да, так оно вначале и было! Но на очной ставке ваша непричастность подтвердилась, поэтому я и начал с вами откровенничать.
— Тогда хочу ответить откровенностью на откровенность. Предположим, в некую частную компанию пришли вымогатели. У владельцев компании два выхода: заплатить или не заплатить откупные, заявив о домогательстве в милицию. Они — честные граждане и верят в советскую милицию, поэтому выбрали второе. Приезжает милиция и ничего не предпринимает для защиты компании от беззакония. В результате вымогатели чувствуют свою неуязвимость перед законом, озлобляются на компанию и решают её наказать за несговорчивость. Предположим, это решение становится известно компании и она желает себя защитить. Куда владельцам предприятия обращаться? В милицию? Та уже подтвердила свою несостоятельность в решении подобной проблемы. Остаётся либо искать союзника в банде, либо нанимать других бандитов для защиты своих интересов. Оба варианта беззаконны и требуют больших материальных затрат. Вы всё правильно подметили, только ищете виновного не там. Искать его надо среди бездействующих правоохранительных органов! Я же бандитов не нанимала. Не верите? Проверьте бухгалтерскую отчётность. Ни одному бухгалтеру не удалось бы утаить четверть дохода предприятия.
— Ну, это вы не знаете бухгалтерские махинации…
— В моей клинике вся финансовая отчётность на виду и незаконные махинации мы не проводим.
— Тогда как вы объясните ночную перестрелку? Явно кто-то устроил засаду.
— Это должна объяснять не я, а вы. Я же склонна верить тем бандитам, которые увидели перед собой приведение, и обделались от страха, открыв беспорядочную стрельбу. Полагаю, что человек, разработавший такую блестящую операцию, должен обладать выдающимися стратегическими навыками. Будь на то моя воля, я бы ему доверила командование бригадой, а саму операцию посоветовала бы назвать «Медвежьей болезнью».
— А вы знаете, некоторые бандиты действительно понаделали в штаны! — засмеялся следователь. — Вы меня полностью убедили, что настаивать следствию в вашей причастности к ночной перестрелке не следует. Предположим, я тоже поверил в байку о приведении. Наши законы таковы, что не позволят бандитам инкриминировать разбойное нападение, если они взяты не на месте совершения этого преступления. Для того чтобы привлечь их к ответственности перед законом, надо ещё одного свидетеля, который бы подтвердил причинно-следственную связь перестрелки и готовившегося нападения.
— Вы мне предлагаете найти это приведение?
— Как это ни парадоксально звучит, но это единственный вариант.
— А закон учтёт его показания?
— Этого ещё не случалось в судебной практике.
— А вы не боитесь судебного прецедента такого характера?
— Нет.
— Тогда готовьтесь, я постараюсь его обеспечить!
