Глава 6.16. Судебный прецедент
Следствие длилось больше месяца. Алину больше не вызывали к следователю, и она спокойна продолжила работу в клинике. Пациентов с каждым днём становилось всё больше. Сарафанная молва лучше любой рекламы доносила до закоулков города славу о чудодейственной клинике. Наконец-то был готов и излучатель, смонтированный призраками в их комнате втайне от постороннего взгляда. Алина принесла в тайную комнату терминал и опробовала чуть ли не забытую за полтора года программу, с которой, собственно, и начались все её приключения. Памятуя печальные последствия, она более осторожно варьировала коэффициентами сдвига поля.
Первые эксперименты провели в выходной для клиники день, чтобы не подвергать возможной опасности посторонних людей. Как ни странно, на себе Алина не ощутила никакого воздействия. Вероятно, сказывались крайние различия природы электромагнитного поля и её астрального тела. Призраки же, напротив, проявили высокую чувствительность к изменению характера сдвига поля. В ходе эксперимента Алина установила, что призраки улучшали самочувствие при биогенном искривлении поля и ухудшали при патогенном. Так как энергетические тела призраков имели аналогичную с полем природу, изменение самочувствия пропорционально изменяло силу испытуемых. В общем, Алинины прогнозы по воздействию поля полностью подтвердились. Хотя испытуемыми были призраки, в том, что на людей поле будет воздействовать аналогично, Алина не сомневалась.
Чем ближе приближался день суда, тем чаще Алина входила в длительные медитации, стремясь познать будущее, чтобы найти пути его улучшения в настоящем. Будущее её не утешало. Всё сводилось к тому, что с медицинской практикой ей предстояло покончить. Самое обидное было то, что это дело ей всё больше и больше нравилось. Алина приобретала драгоценный опыт и с ним известность. Успехи, достигнутые не традиционным для классической медицины путём, породили ряд клеветнических статей. Её обвиняли в шарлатанстве и невежестве. Досталось и Басе Львовне, которую обвинили в научной близорукости. Несмотря на нападки завистников, призывавших прикрыть «шаманскую деятельность мракобески», между людьми формировалось иное мнение. В клинике не было отбоя от клиентов. Бася Львовна даже стала строить планы расширения деятельности, планировала открыть стационар, наладила контакты с отделением детской психиатрии одной из соседних лечебниц.
Предвидя будущее, Алина строила планы передачи дела в руки Баси Львовны. Первым делом надо было её познакомить со своими помощниками. Как-то дождливым осенним вечером Алина попросила Басю Львовну остаться после работы.
— Помните наш разговор о моих исследованиях в области нейробиологии, состоявшийся незадолго до открытия «Панацеи»?
— Конечно помню, мы тогда договорились об установке в одной из комнат вашего излучателя и даже зарезервировали помещение. Но потом вы запланировали в этом помещении временно разместить охрану, меблировали ее, но охранников так и не наняли.
— Так вот, излучатель не только изготовлен, но и проверен. Компьютер через цифро-аналоговый преобразователь подсоединён к излучателю, управляющая программа загружена и ждёт команды на запуск.
— Когда только вы успели всё это сделать? Ума не приложу! — изумилась Бася Львовна Алининой работоспособностью.
— У меня были отличные помощники.
— Кто же это?
— Вы пока их не знаете, но сегодня я вас с ними познакомлю. Предупреждаю, что вам предстоит увидеть нечто удивительное, чего не встретить в реальной жизни. Вы должны быть к этому морально подготовлены.
— Работа с вами, Алина Сергеевна, каждый день открывает для меня что-то удивительное. Я давно готова ко всему и не удивлюсь, если вы мне сегодня покажете самого чёрта.
— Вы почти угадали. Мои помощники бесплотны и для простого человеческого глаза невидимы. Это призраки. Но не бойтесь, они вас не тронут!
— Хоть призрак и не чёрт, но я готова и к этому, показывайте! — смело заявила главврач.
— Тогда пошли.
Обе женщины направились к тайной комнате. Алина вошла первой. Бася Львовна отметила для себя, что комната была пуста, но, несмотря на это, в ней горел свет.
— Здравствуйте, товарищи сотрудники, — поздоровалась Алина в пустоту. — Настал момент мне представить вас главному врачу клиники Басе Львовне Гольдштейн, которую вы хорошо знаете. К сожалению, она вас пока не видит и не слышит, но, думаю, с помощью собранного вами прибора мы поправим дело.
Алина подошла к компьютеру и запустила программу.
— Сейчас комнату заполнит электромагнитное поле. Его коэффициент смещения, по моим расчётам, позволит вам, Бася Львовна, на некоторое время увидеть инфракрасный диапазон электромагнитных волн соседней с видимым светом октавы. Одновременно вы сможете услышать инфразвуковую октаву, недоступную нормальному человеческому слуху. Если у вас возникнут неприятные ощущения, скажите мне, я выйду из программы. Товарищи, отойдите от Баси Львовны подальше, чтобы её не испугать.
Через несколько минут облучения Алина поняла по виду переменившегося выражения лица главного врача, что та дошла до нужной кондиции.
— Представьтесь главному врачу, — попросила Алина призраков.
Пока те поочередно выполняли просьбу, Бася Львовна находилась в оцепенении, словно кролик перед удавом. Чтобы снять оцепенение, Алина подала ей руку и спросила:
— Если вы слышите призраков, кивните, если нет, я помогу оттранслировать их речь до вашего слуха.
— Я слышу, один представился Гаскоиновым Фридрихом Карловичем, другой — Лихорубовым Нестором Ивановичем. Не могу в это поверить, настоящие призраки!
— Это они вечерами делали прибор, позволивший расширить диапазон вашего чувственного восприятия.
Бася Львовна попробовала дотронуться до одного из них, но отдернула руку:
— Как будто током ударило!
— С помощью прибора энергетические тела наших коллег, не будем ради политической корректности называть их призраками, окрепли. Раньше при прикосновении к ним никого током не било. Это обстоятельство, несомненно, поможет коллегам лучше справляться с возложенными на них обязанностями по охране клиники. Ставлю вас, Бася Львовна, в известность, что именно наши коллеги защитили «Панацею» от налёта, за что получили от меня огромную благодарность.
— Теперь я начинаю понимать, кто устроил ночной переполох на дороге, — сообразила Бася Львовна.
— Это Нестор Иванович разработал блестящий стратегический план для отваживания бандитов, иначе нашей клинике пришлось бы туго.
— Где вы их нашли, Алина Сергеевна?
— Они пожизненно были заточены в небезызвестной вам Шпалерной тюрьме. Олег Данилович помог мне дать им свободу. В знак благодарности Нестор Иванович и Фридрих Карлович предложили свои услуги. Я предоставила им кров. Теперь они живут в этой комнате, охраняют клинику, мастерят приборы, учатся. Фридрих Карлович был главным инженером «Красного путиловца», принимал участие в разработке и строительстве танка «Т-28». Погиб во времена репрессий. Теперь изучает современную технику и электронику, за годы вынужденного заточения он так сильно отстал от жизни! Я ему накупила целую библиотеку по этим наукам. Что вы сейчас читаете, Фридрих Карлович?
— Подаренную вами, Дэви Алина, «Историю Кировского завода».
— Понравилась?
— Нет, там написано совсем не то, что было на самом деле. Меня, правда, нигде не упоминают, будто вычеркнули из жизни! А ведь я прямой потомок первого директора завода — англичанина Карла Гаскойна.
— Так вот откуда взялась ваша странная фамилия!
— Да, со временем она русифицировалась из Гаскойна в Гаскоинова, подобно фамилии Лермонта, известного вам как Лермонтова.
— Нестор Иванович прошёл Гражданскую войну, воюя за красных, — перешла Алина к представлению второго коллеги. — В мирное время дослужился до комбрига, после чего погиб в ходе репрессий. Блестящий стратег, мог бы заменить Жукова или Рокоссовского, если бы дожил до Отечественной. Что читаете, Нестор Иванович?
— «Воспоминания и размышления» Георгия Жукова. Жаль, что не довелось принять участие в Великой Отечественной, я бы показал фашистам!
— Так вот, дорогие друзья, защищая себя от вымогателей, мы попали в неприятнейшую историю. Предстоит суд. Следователь уговорил меня представить на суде в качестве свидетеля привидение, иначе бандиты могут избежать заслуженного наказания. В результате этого вокруг нашего кооператива неизбежно поднимется никому не нужная шумиха, поползут слухи. Я хочу, чтобы от главврача нашей клиники не было никаких тайн. Нестор Иванович, расскажите всю правду об операции «Медвежья болезнь».
Лихорубов поведал Басе Львовне все обстоятельства и тонкости «Медвежьей болезни». Гаскоинов продемонстрировал последнюю сохранившуюся улику — прострелянный во многих местах белый халат.
Бася Львовна посоветовала в суде не упоминать про преднамеренно выведенную из строя тормозную систему и применение прокалывателя. Лучше акцент делать только на моральное воздействие на преступников, ведь мы стремились только испугать их и не желали причинить никакого физического вреда, иначе наш гуманный суд засудит не того, кого следует. Её советами решено было воспользоваться.
Затем Алина попросила главного инженера рассказать об излучателе. Тот продемонстрировал все расчёты, параметры обмоток, места пролегания. Обмотки были снаружи скрыты от постороннего глаза слоем обоев, так что никто не мог даже догадаться об их существовании.
Алина рассказала об управляющей программе, которую вскоре должен заменить электронный прибор, разрабатываемый Гаскоиновым. Основная цель воздействия полем — восстановление ауры больного, доведение её до степени ауры абсолютно здорового человека. Придание ауре больного человека эталонного вида должно создать предпосылки к дальнейшему самолечению. Алина поведала о своих наблюдениях, происходящих с биополями больных людей в ходе массовых лечебных сеансов. Прибор по её мнению должен был эффективно заменить целителя. Бася Львовна одобрила гипотезу Алины.
Так как у главного врача от электромагнитного поля начала кружиться голова, визуальное знакомство с приведениями Алина решила остановить. В завершении она показала Басе Львовне, как загружается программа открытия для сознания человека низкочастотной октавы.
— Видимо, не случайно инфразвук человека приводит в ужас. Теперь я знаю, что в этой октаве разговаривают призраки, — сделала небезосновательный вывод Бася Львовна.
До самого суда Алину следователь больше не беспокоил. За время следствия работа «Панацеи» протекала без происшествий. Алина обучила Басю Львовну работать с излучателем, показывая все программные режимы. Главврач разработала методику группового лечения с помощью излучателя. В помещении поставили несколько кресел, установили телевизор с видеомагнитофоном. Суть методики заключалась в том, что пациенты во время сеанса смотрели видеозаписи научно-популярных фильмов медицинской тематики, не догадываясь о воздействии искусственного биополя. Первые же сеансы показали высокую эффективность лечения искусственным биополем.
Суд начался зимой. В качестве свидетелей были вызваны Бася Львовна и Алина. Последняя, не уверенная в правоте советской юриспруденции, решила заручиться поддержкой Лихорубова и Гаскоинова.
Слушание дела, как полагается, началось в отсутствие свидетелей, которые ожидали в коридоре. Спустя некоторое время под конвоем в зал провели свидетеля Гиви Ркацители, который, проходя мимо Алины, поздоровался и стал благодарить за исцеление, за что получил замечание от конвоира. Нестор Иванович хотел прошмыгнуть в зал суда, чтобы сообщить Алине о том, что происходило на заседании, но та его остановила, сославшись на закон.
Речь Гиви, по-видимому, произвела на подсудимых глубокое впечатление, о чем свидетельствовали громогласные проклятия, отчётливо донёсшиеся до свидетелей сквозь толстые дубовые двери. Вскоре Гиви вывели и пригласили Басю Львовну. За ней в зал суда прошмыгнул и Фридрих Карлович. Что происходило за закрытыми дверями, Алину не интересовало. Она предполагала, кто будет главным свидетелем, и вела себя абсолютно спокойно. Предупрежденный Алиной о том, что предстоит выступить в суде, Лихорубов нервничал: за годы забвения Нестор Иванович отвык от появлений на публике.
Когда пригласили Алину, она в зал суда прошла вместе с Лихорубовым. Представившись, Алина огляделась. На скамье подсудимых сидели известные ей члены банды. За время следствия они подлечили огнестрельные раны и выглядели вполне здоровыми, за исключением главаря. Яша Крестовский, покрытый следами от ожогов, представлял плачевное зрелище.
Алина подробно ответила на вопрос обвинителя об обстоятельствах конфликта, произошедшего в клинике накануне задержания банды. Затем вопросы задавал адвокат, потребовавший доказательств факта вымогательств, которых не было.
— Обращаю внимание суда на отсутствие доказательств вымогательства со стороны моих подзащитных. Напоминаю, что частное охранное предприятие, директором которого является гражданин Крестовский, зарегистрировано на законных основаниях, и его сотрудники имеют право на ношение короткоствольного огнестрельного оружия. Сотрудники рекламного отдела имеют право рекламировать услуги, оказываемые предприятием. Вполне возможно, что такую рекламу сотрудники клиники приняли за факт вымогательства и решили не платить так называемым «вымогателям», организовав убийство директора предприятия гражданина Крестовского. Прозондировав почву в криминальной среде, они вышли на сотрудника этого предприятия гражданина Ркацители, предложив ему организовать автомобильную катастрофу. Со слов гражданина Крестовского я понял, что гражданин Ркацители давно метил на место директора охранного предприятия. Выждав момент, когда сотрудники на служебных машинах совершали плановый объезд охраняемых объектов, он спровоцировал аварию, после чего организовал суматоху, в результате которой возникла непреднамеренная перестрелка. Убедившись, что после аварии директор остался жив, пользуясь суматохой Ркацители незаметно скрылся в темноте и воспользовался гранатомётом, припрятанным неподалеку на всякий случай (кстати, разрешения на ношение и хранение гранатомёта у гражданина Ркацители нет). На выстрелы немедленно отреагировал оперативный отряд милиции. Поняв, что афёра не удалась, гражданин Ркацители сдался сотрудникам милиции, тут же сочинив в своё оправдание мифическое разбойное нападение на клинику. Свидетель Власова, встречались ли вы когда-либо с гражданином Ркацители?
— Только на допросе у следователя.
— Из протокола допроса следует, что вы оказали гражданину Ркацители медицинскую услугу. Что это была за услуга?
— Я вылечила ему перелом носа.
— Ха! В один сеанс! Это невозможно! Уважаемый суд, прошу обратить внимание на то, что свидетель даёт заведомо ложные показания.
— Я не лгу. Посмотрите протокол допроса, где, по утверждению адвоката, написано о сеансе лечения, то есть, факт выздоровления подтверждён следователем.
— Нет, это свидетельствует о том, что вы раньше встречались с гражданином Ркацители и оказали ему услугу в качестве дополнительной платы за заказанное вами убийство.
По залу суда прокатился ропот. На скамье подсудимых радостно засуетились.
— Вот кого надо судить, — указал адвокат в сторону Алины, — чтобы неповадно было использовать наёмных убийц для отстрела честных предпринимателей. Мы живём в эру новых отношений, рождённых эпохой перестройки, проводимой под руководством коммунистической партии…
— Протестую! — вмешался обвинитель. — Вина гражданки Власовой пока не доказана, и здесь слушается дело не гражданина Ркацители, вину которого надо ещё доказать, а дело о разбойном нападении на клинику нетрадиционной медицины «Панацея», которое пресёк свидетель Ркацители.
— Протест принят, — постановил председатель суда.
— Скажите, свидетель, где вы были в ночь нападения на сотрудников частного охранного предприятия, чем занимались и кто это может подтвердить? — продолжил адвокат.
— Где я находилась в «ночь нападения на сотрудников частного охранного предприятия», я не знаю, а вот в ночь нападения бандитов на нашу клинику, которое героически предотвратил гражданин Ркацители, я находилась дома у главного врача нашей клиники.
— Если вы так упорно настаиваете на том, что на вашу клинику якобы собирались напасть, вы должны сказать суду, откуда вам об этом стало известно?
— Из надежного источника.
— И этот источник, как я полагаю, гражданин Ркацители?
— Нет.
— Тогда кто же он? — ухмыльнулся адвокат. — Назовите источник вашего вымысла о предстоящем нападении.
— Хорошо. Но это совсем необычный источник. Общение с ним лежит за гранью обычного человеческого понимания.
— Уж не хотите ли вы сказать, что здесь что-то мистическое, ведь методы работы вашей клиники, судя по россказням вашего главного врача, в духе шарлатанства.
— Вы угадали. О готовящемся нападении мне поведали духи.
В зале суда засмеялись. Громче всех хохотал адвокат. В порыве общего веселья никто не обратил внимания на то, что сидящим на скамье подсудимых неожиданно стало не до веселья: они вжали голову в плечи, будто стремясь казаться невидимыми.
— У нас здесь не балаган, а суд, прошу прекратить веселье, а вам, свидетель, напоминаю об ответственности за лжесвидетельство, — вмешался председатель суда.
— Но это чистая правда и я её докажу, — возразила Алина.
— Сейчас нам преподадут урок хиромантии, — не унимал веселье адвокат, — а в качестве доказательства вызовут дух убиенного царя Павла Первого.
— Во-первых, не хиромантии, а спиритизма, а во-вторых, никого вызывать не надо, дух уже в зале суда.
Судья с трудом утихомирил присутствующих. Он хотел прекратить допрос свидетеля, но вмешался прокурор, потребовавший предъявления доказательств, так как обвинение, по его мнению, рушилось, и подсудимых следовало выпускать на свободу.
— Хорошо, я требую от свидетеля предъявить доказательства, — подвёл черту председатель суда, — но предупреждаю, если они окажутся неубедительными, суд сочтет их за оскорбление и наложит штраф.
— Я готова, — согласилась Алина. — Мне необходимы лист чистой бумаги и ручка. Для убедительности нужна простыня, я её принесла с собой. Помните: это необычный свидетель. Чтобы вы меня не заподозрили в мошенничестве, нужен свободный стол, от которого я буду находиться на достаточном расстоянии.
— Пожалуйста, вот лист бумаги, вот ручка, а вот стол, — показал адвокат на свой рабочий стол, демонстративно положив туда перечисленные предметы и отойдя в сторону.
В зале установилась напряженная тишина.
— Должна предупредить, что голоса духов обычным людям не слышны, но зато их можно увидеть по предметам, которые они передвигают, — Алина подошла к адвокатскому столу, положила на него принесённую простыню и, вернувшись на место свидетеля, продолжила торжественным голосом:
— Достопочтимый Дух Крестовского острова, взываю к вам! Подойдите к столу и поведайте суду о том, что случилось на подвластной вам территории той страшной осенней ночью!
Неожиданно озноб сковал тела всех присутствующих в зале суда. Чувствовалось жуткое напряжение, суставы как будто одеревенели, мышцы время от времени самопроизвольно нервно подёргивались. Воздух стал потрескивать от наполнившегося электростатического напряжения, которое постепенно сконцентрировалось у адвокатского стола. Затем всех присутствующих охватил панический страх.
— Не надо разговаривать, Достопочтимый Дух Крестовского острова. Ваши слова наводят только ужас на неподготовленных людей, но они вас не слышат, лучше напишите, — сообразила Алина, поняв, что слова Лихорубова, которые тот произносил, высказывались в инфразвуковом диапазоне, что и являлось причиной проявления страха у публики.
К удивлению присутствующих ручка неожиданно подлетела над столом и, описав в пространстве небольшой полукруг, прильнула пером к бумаге, начав выводить буквы. Все были поражены увиденным. Не в силах усидеть на месте, председатель суда встал и подошёл к столу, пытаясь получше разглядеть написанное. Ещё большую нетерпеливость проявил адвокат, которому до своего рабочего стола было намного ближе. Едва поняв, что формируемый текст не идёт на пользу его подзащитным, он попытался схватить ручку, но тут же получил ощутимый разряд электрического тока и отдернул руку.
— Не надо беспокоить Духа Крестовского острова, иначе он может на вас рассердиться, — предупредила Алина.
Адвокат больше не проявлял служебного рвения и благоразумно отошёл на прежнее место, даже на шаг дальше. Написав короткую фразу, ручка аккуратно легла на привычное место.
Какое-то время никто не решался подойти к столу. Смелее всех оказался прокурор. Подняв исписанную крупными корявыми буквами бумагу, он во всеуслышание зачитал:
— «Это я защитил добрых людей от бандитов. Если бандитов помилуют, они будут иметь дело со мной, Нестором! Кто не признает вину, будет испепелён, как эта бумага!».
После этих слов бумага самопроизвольно вспыхнула прямо в руках. Как прокурор ни пытался загасить огонь, всё было тщетно, бумага сгорело дотла.
— Убедительно, — едва отойдя от шока, произнёс судья, — но я не могу приобщить пепел к делу.
— Прошу приобщить к делу угрозы, которые использовала свидетель, чтобы оказать давление на суд, — вновь приступил к своему предначертанному законом делу опомнившийся адвокат.
— Это ещё не всё, — резко прервала его Алина. — Если представленные доводы суд не удовлетворили, Нестор Иванович, проявитесь!
Простыня мгновенно слетела с края стола и обернулась вокруг пустого пространства, образовав подобие человеческой фигуры. Посетителей охватил неописуемый ужас, видимо, от инфразвукового крика Лихорубова, которым он сопроводил это воплощение. Когда простыня двинулась по направлению к подсудимым, те разом вскочили, затем рухнули на колени и стали наперебой выкрикивать мольбы о прощении и принять заявление о чистосердечном раскаянии.
— Нестор Иванович, всё нормально, спасибо за то, что дали свидетельские показание, прошу вас угомониться, — попросила Алина.
Простыня тут же слетела на пол. Представители суда замерли в нерешительности, не осмеливаясь подойти к потерявшей признаки движения простыне, и лишь непрекращающиеся мольбы подсудимых о чистосердечном раскаянии и полном признании вины нарушали гробовую тишину зала. Алина подошла, подняла простыню, сложив, убрала в сумку.
