Глава 3.3. В поисках Тихой обители
Когда вихрь стих, Ангелина очутилась на маленьком островке. К неописуемой радости она увидела с детства знакомый Таврический дворец и поняла, что находится посреди пруда Таврического сада. Стоял летний солнечный день. По пруду плавали прогулочные лодки, но никто из пассажиров почему-то на неё не обращал внимания. Ангелина вспомнила инструкции Повелителя: солнечным днём она для всех невидима. Пользуясь маскирующим влиянием дневного светила, ей следовало засветло найти укромное место и обосноваться. Ангелина впервые в жизни осознала, что идти некуда. Её родную квартиру занимает теперь враждебное создание, за которым следовало тайно установить слежку. Ангелина вспомнила родственников и подруг. Отец её служит морским офицером в штабе Северного флота и проживает с матерью в Североморске. Все школьные подруги остались за полярным кругом. Квартира, в которую Ангелина наведывалась с родителями на время отцовского отпуска и проживала с момента поступления в институт, была забронирована за отцом на период его службы в Заполярье, была занята Алиной, попадаться на глаза которой категорически запрещалось. У Алины, конечно, оставались подруги по институту и коллеги по работе, но разделить с ними жилье она также не имела право: они одновременно были такими же подругами и коллегами Алины. Естественно, что вступление с ними в контакт ставило под сомнение секретность миссии. «Вот ты и стала человеком без определённого места жительства», — мелькнула обидная мысль. Правильно утверждает народная мудрость: «от сумы и тюрьмы не зарекайся».
Ангелине нестерпимо захотелось краем глаза взглянуть на милую сердцу квартиру. Она непроизвольно шагнула в воду по направлению к дому. Неожиданно пришло осознание, что вода её не приняла, и она парит над волнами, едва касаясь ступнями. Удивлению не было предела. В голове завертелись мысли, но научного объяснения эффекту найдено не было. Скорее всего, она теперь обладала столь малой массой, что сила гравитации, привычно тянувшая к центру массы планеты, не могла преодолеть силу поверхностного натяжения воды. При подходе к ограде Таврического сада неожиданно вспомнился отрывок из поэмы для детей: «Я к Таврическому саду, перепрыгнул чрез ограду…». Ангелина подпрыгнула и неожиданно легко перелётела через более чем полутораметровую ограду, как это случилось с героем «Мойдодыра». Эта аналогия слегка сгладила недавно охватившее чувство утраты.
Ангелина, едва касаясь асфальта, медленно переместилась к памятнику Дзержинского и увидела родной дом. Проплывая мимо готовящегося к сносу дома с отвалившимся балконом, она отметила для себя, что здесь можно обустроить хороший наблюдательный пункт, однако от идеи пришлось тут же отказаться, так как крайний корпус, откуда было удобнее всего вести наблюдение, оказался нерасселённым. Теперь следовало соблюдать полную осторожность, так как слишком высока стала вероятность повстречаться с Алиной.
Ангелина свернула к зданию штаба Северо-западного пограничного округа, обогнула последний дом улицы и через заднюю калитку в зелёном деревянном заборе зашла в родной двор. Она, как никто иной, знала все привычки Алины: во дворе та последние годы появлялась только для выноса мусора, предпочитая отдыху в тени дворовых деревьев прогулке по Таврическому саду. Так как двор был достаточно хорошо озеленён, за выходом из подъезда можно было вести скрытное наблюдение, заняв одну из садовых скамеек, что стоят в кустах барбариса.
Судя по положению солнца было около одиннадцати часов. Алина в это время должна быть на работе. Ангелина рискнула подойти к дому чуть ближе, чтобы постараться заглянуть в Алинино окно, но внезапно ощутила сильное головокружение. Отступила на шаг — головокружение прекратилось. Ангелина вспомнила предупреждение Адама о временном вихре и поняла, что значит высказанное им понятие «ощущение дискомфорта». Дальше приближаться было опасно. Ангелина отступила и продолжила наблюдение из-за кустов.
Время тянулось медленно. После полудня некоторые скамейки осветило солнышко, и они тут же стали заполняться старушками и молодыми мамами, вышедшими на прогулку с детишками в колясках. Ангелина им, конечно, казалась невидимой, но наличие постоянных обитателей скамеек дало ей повод ещё раз задуматься над безопасностью данного наблюдательного пункта: если она привлечёт к наблюдению помощника, тот обязательно вызовет подозрение, если целыми днями будет бестолку сидеть рядом на скамейке. Надо придумать наблюдателю какую-нибудь деятельность, например, пусть читает книгу.
До сумерек надо было найти место для ночлега. Ангелина призадумалась. Можно было бы обосноваться в расселенной части дома, мимо которого она сегодня прошла. Этот дом находился рядом, что было неоспоримым достоинством. Другим достоинством было то, что мимо дома проходил маршрут, по которому Алина обычно следовала на работу.
Ангелина оставила пост наблюдения и направилась обследовать расселенную часть дома. Впорхнув в окно с выбитыми стеклами, Ангелина обошла покинутые квартиры. Единственным окном, смотревшим на улицу, оказалось окно длинного коридора с балконной дверью. Из него хорошо просматривалась только противоположная сторона улицы. Так как Алина проходила по прилегающей стороне, её можно было и не увидеть, если не занять наблюдательную позицию непосредственно на балконе. Повелитель предупреждал, что Алинино зрение обладало способностью видеть Ангелину, поэтому располагаться навиду было нельзя.
Ангелина вышла на один из уцелевших балконов и осмотрелась. Невдалеке в юго-западном направлении на противоположной стороне улицы находилось крыло Таврического дворца, из окон которого хорошо просматривалась автобусная остановка. Для наблюдения это была лучшая позиция. Единственным минусом было то, что дворец был занят какой-то партийной школой, где допоздна шла суетливая работа, невольно участвовать в которой Ангелине не хотелось. Назвать это здание Тихой обителью было невозможно. Тогда она посмотрела на восток и увидела величаво возвышающееся пятиглавое здание Смольного собора. Собор, построенный по проекту Растрелли, привлекал своим великолепием. Ангелина шагнула с балкона и мягко приземлилась на асфальт тротуара.
Так как окна Алининой квартиры выходили на улицу, по которой предстояло проследовать к собору, пришлось воспользоваться окольным путём. Как Ангелина ни торопилась, развить скорость перемещения энергетического тела более скорости прогулочного шага пешехода ей не удалось. Ангелина вспомнила, что по Убежищу она перемещалась быстрее, и отнесла медлительность к недостатку энергии, отобранной, как предрекал Повелитель, при прохождении энергетического щита. Надо было как-то восполнить запас энергии, и это было проблемой, которую следовало непременно решить. Она даже не предполагала, где предстояло искать эти пресловутые «заблудшие души».
Примерно за полчаса, Ангелина добралась до творения, построенного в стиле барокко периода правления императрицы Елизаветы. Издали стены монастыря, выкрашенные в мягкий голубой цвет, и купола соборных церквей, окрашенные в серый, выглядели привлекательно. Вблизи сразу стало заметно, что монастырь не реставрировался с дореволюционных времён, но, несмотря на это, здание центрального собора поразило роскошью отделки, совершенством пропорций и разнообразием декоративных форм.
Парадный вход в центральный собор оказался надежно закрытым на врезной замок. Тогда Ангелина решила обследовать весь архитектурный комплекс, преодолев открытые боковые ворота высоченной двухъярусной чугунной соборной ограды, изрядно потрепанной временем. Войдя во внутренний двор архитектурного ансамбля Смольного монастыря, Алина обошла его в надежде найти какую-нибудь открытую дверь, попутно любуясь великолепием архитектуры. Фасад нижней части центрального собора по стилю гораздо больше напоминал дворец, нежели храм. Верхняя часть собора с пятиглавием, по сравнению с ним выглядело лёгкой и устремлённой ввысь. Центральный собор сплошной стеной окружали здания Смольного монастыря, где лишь в южном крыле, прилегающем к Смольному институту, теплилась жизнь. Все двери оказались также надежно запертыми. Ангелина свободно смогла проникнуть только в пустующие помещения северного крыла. Там всюду веяло разрухой. Создавалось впечатление, что северное крыло было отхожим местом на протяжении семидесяти последних лет, и это угнетало. Обустраиваться в общественном туалете Ангелине не хотелось.
Неожиданно Ангелина увидела, как из окна центрального собора, расположенного слева от северного бокового входа, выпрыгнул мальчишка. За ним последовал второй, третий…
Когда детвора ушла, Ангелина исследовала окно. Фанера, прикрывавшая выбитое стекло, оказалась незакреплённой. Достаточно было небольшого усилия, которое смогло создать даже её ослабевшее энергетическое тело, чтобы отодвинуть фанеру и проникнуть внутрь. Ангелина оказалась на лестничной площадке бокового входа, откуда через распахнутую настежь дверь прошла в главный зал. Внутри было достаточно чисто: отсутствовал строительный мусор и, что самое главное, не было загажено.
Зал поразил своей величественностью. Солнечный свет, проникающий сквозь два ряда многочисленных окон, отражался полированной гладью мраморных полуколонн, равномерно распределяясь по всему залу. Белые в тон мрамору лепные украшения, стены и пол создавали эффект дополнительного объёма. Середину зала занимали четыре пилона с восьмью полуколоннами каждый, по-видимому, являющиеся фундаментами боковым звонницам. В плане зал образовывал крест. Над центром креста зияла круглая дыра подкупольного пространства. Ангелина прошла в центр и взглянула ввысь. Где-то далеко, на высоте не менее восьмидесяти метров, возвышался купол с небольшим ярким солнечным пятном, словно отверстием, в середине. Чуть тускловатый на фоне пятна свод купола опирался на цилиндрическую стену, называемую в архитектуре ротондальным барабаном, с двумя рядами окон. В каждом ряду Ангелина насчитала по четыре окна, чередовавшиеся с нишами таких же размеров. Под окнами располагались два кольца карнизов с ажурной лепниной под каждым. Между карнизами Ангелина заметила пилястры, вероятно мраморные, по две между каждым окном и нишей. Увиденное поразило её воображение.
— Вот бы побывать там! — вырвалось из груди восклицание.
Ангелина решила обследовать новое жилище, чтобы найти укромный уголок для отдыха. Первым делом взошла по мраморным ступеням на помост, где когда-то размещались алтарь и иконостас, затем обследовала помещения за алтарными вратами, вполне сносного для обитания. В дальнем конце она обнаружила две винтовых лестницы, которые тут же решила изучить. Прошла направо. На лестнице было абсолютно темно, лишь слабое свечение энергетического тела разрывало кромешную тьму, помогая ориентироваться. Сначала пошла вверх, в надежде забраться под купол. Через несколько минут подъема Ангелина попала на балкон первого яруса. Винтовая лестница заканчивалась. Рядом виднелся выход с соседней винтовой лестницы.
Ангелина решила взглянуть на великолепие сверху, прогулявшись по ярусу. Отсюда лепные украшения были значительно ближе, их можно было даже потрогать. Ярус проходил по всему периметру зала. Над ярусом располагались окна второго ряда. Снаружи можно было подумать, что это были окна второго этажа. Вероятно, ярус был создан исключительно для удобства доступа к этим окнам, чтобы их периодически мыли. Толстый слой пыли покрывал окна и великолепие барельефов, расположенных под полуколоннами. Снизу барельефы казались узенькой полоской, но на самом деле они были выше человеческого роста.
Неторопливо продвигаясь, Ангелина оказалась у выхода на лестничную площадку. Напротив, если взглянуть через пропасть зала, располагался аналогичный выход, ведущий на лестницу, через которую она попала в собор. Ангелина вышла на лестничную площадку. Лестница не заканчивалась на ней и продолжалась вверх, заметно увеличивая высоту ступеней. Ангелина поддалась соблазну продолжить подъем, отсчитав десять крутых ступеней очередного каменного пролёта. Сквозь высокие сводчатые окна она увидела соборную площадь, названную в честь архитектора именем Растрелли. На ней стояло несколько автобусов, в которых обычно возят иностранных туристов. Высыпавшие из автобусов люди с удовольствием фотографировались на фоне собора.
Вскоре Ангелина добралась до верхней площадки. Здесь лестница заканчивалась дверью, ведущей на чердак. Ангелина на мгновение остановилась, вслушиваясь в тишину. Такой гнетущей тишины она ещё никогда не ощущала! Словно её поместили в вакуум. Чтобы разорвать тишину, Ангелина приложила огромное энергетическое усилие, столкнув в пропасть лестничного пролета маленький камешек, найденный сразу за чердачной дверью. Несколько секунд полёта отозвались гулким многоголосым эхом его падения.
Чердак встретил Ангелину высоким полукружьем сводчатого потолка, на который она тут же взобралась, чтобы понять природу струящегося снизу света на вершине полусферы. Оказалось, что свет изливался из небольшого отверстия, заглянув в которое, Ангелина увидела мраморный пол собора. Вероятно, что сквозь отверстие когда-то проходил трос от механизма подъема лампад. По другую сторону своеобразного купола виднелся длинный горб сводчатого потолка главного зала, упирающийся в вертикальную стену барабана, поддерживающую центральный купол. Сверху виднелись несколько открытых слуховых окошек — прямой путь на крышу. Ангелина направилась к одному из них, как неожиданно её взору открылся узкий проход, в конце которого светились ступени винтовой лестницы, ведущей вверх. Направившись туда, Ангелина увидела, что свет проникает сквозь узкое, словно бойница, вертикальное отверстие в каменной кладке. За бойницей виднелась крыша. Ангелина протиснулась в бойницу и огляделась: она была в основании одной из звонниц. Тут же вернувшись на винтовую лестницу, продолжила подъем по спирали. Через пару оборотов лестница вывела бесплотную исследовательницу к небольшой дверце, чтобы пройти в которую пришлось пригнуться. Ангелина оказалась на круговом карнизе под нижним рядом окон подкупольного барабана. Перила белого цвета, которые снизу были незаметны на фоне общего белого фона, придали решимости для прогулки по узкому карнизу-балкону. Хотя Ангелина понимала, что бояться высоты абсурдно в её нынешнем энергетическом положении, от чувства страха избавиться было нелегко. На балкон выходили ещё три дверцы, расположенные под нишами, оказавшимися выходами на винтовые лестницы соседних боковых звонниц. Малая высота дверей была, по мнению Ангелины, сделана специально, чтобы их не было видно снизу. Прогулявшись по кругу, Ангелина убедилась, что пилястры, которые она видела снизу, действительно мраморные. Немного полюбовавшись видом сверху, исследовательница вернулась на винтовую лестницу, почти сразу приведшую её на первый этаж звонницы. Прямо перед ней высилась цилиндрическая кладка барабана, за которым она недавно прогуливалась. По обе стороны барабана располагались ниши, в одной из которых Ангелина заметила вмурованные металлические стержни, устремленные, словно корабельный трап, в темнеющее жерло вертикального отверстия. Теперь был выбор: подниматься по вертикальному трапу или воспользоваться прямыми пролетами металлической лестницы. Ангелина выбрала более лёгкий и чистый второй путь.
Окна первого этажа звонницы оказались застеклёнными. Поднимаясь, можно было любоваться сквозь них панорамой города. Под самым потолком путь прошёл мимо ниши, в которой оказались ступени вертикального трапа. Ангелина призадумалась о назначении ниши. Скорее всего, в старину на окнах стекол не было, и оба этажа звонницы занимали колокола. Не было и металлической лестницы, на которой она сейчас стояла. Пользуясь вмурованными железными стержнями, сюда поднимался звонарь и, находясь в нише, звонил в колокола.
Последний пролет металлической лестницы сильно отличался от предыдущих. Во-первых, он был так узок, что на нем не смогли бы разминуться два человека, во-вторых, он проходил не по периметру звонницы, а через её середину, примыкая к очередной нише с дверью. Над нишей на высоте нескольких ступеней находился пол второго этажа звонницы, но не это привлекло Ангелину: за приоткрытой дверью она увидела балкон верхнего яруса подкупольного пространства. Пройдя такую же низкую дверь, как ярусом ниже, Ангелина оказалась под самым куполом. Внизу зияла дыра шестидесятиметровой пропасти, заканчивавшейся твердью мраморных плит. Взглянув под купол, Ангелина поняла природу яркого светового пятна в его середине: над куполом было ещё одно небольшое цилиндрическое пространство с окнами. Любопытство вновь пересилило страх, и Ангелина не лишила себя удовольствия прогуляться по кольцевому балкону, заглядывая в каждую звонницу. Оттуда открывался великолепнейший вид на город. С двух сторон собор огибала Нева. С противоположной стороны к собору лучами сходились Суворовский проспект и улица Воинова. Как на ладони был виден Алинин дом. «Отличный наблюдательный пункт», — мелькнула мысль. Далеко внизу открывался комплекс зданий бывшего Смольного института, где теперь обосновалось партийное руководство города. «Близость к власти тоже может пригодиться», — подумала Ангелина.
Над центральным куполом возвышалась главка луковичной формы, поставленная на невысокое цилиндрическое основание с окнами. Вокруг основания был проложен помост с перилами, к которому прямо по куполу подходила узенькая лестница от одной из звонниц. Окончательно потеряв страх, Ангелина ринулась искать вход на эту лесенку. Подъём к луковичной главке окончился таким выплеском чувств, какой мог быть только у альпиниста, поднявшегося на высочайшую горную вершину. Ангелина окинула взглядом панораму города и увидела Исаакиевский, Измайловский и Казанский соборы, Петропавловскую крепость, шпиль Адмиралтейства… На них она теперь смотрела не снизу вверх, а вровень. Вдали виднелся купол Морского собора Кронштадта, можно было разглядеть Пулковскую обсерваторию и город Пушкин. Ангелина пожалела, что нет под рукой фотоаппарата или кинокамеры. Заглянув в одно из окон подлуковичного основания, Ангелина по ту сторону стекол никакой опоры не обнаружила. Хотя не было видно и пола собора, она нутром ощутила сразу за стеклами девяносто метров пространства для свободного падения, если сделать неосторожный шаг. От этого ощущения душа затрепетала…
Выше пути не было.
— Вот она, моя Тихая обитель! — воскликнула Ангелина.
Глобальный выбор был сделан. Оставалось определиться в уголке для отдыха. Лучше всего для этого подходил чердак: во-первых, пространством, где можно было легко спрятаться; во-вторых, наличием отверстий для лампад, сквозь которые можно было оценить обстановку в главном зале; в-третьих, наличием обширного места для прогулок по крыше и звонницам; в-четвертых, возможностью безопасного наблюдения за домом Алины.
На всякий случай надо бы обследовать и подвал.
