Глава 6.7. Вечные узники Шпалерной тюрьмы
Алину на ночлег определили в просторную камеру на первом этаже. Дали миску баланды, от которой она тут же отказалась. Охранник ухмыльнулся, небрежно «бросив»:
— Через недельку будешь уплетать нашу «парашу» так, что за ушами трещать будет!
Перспектива остаться на недельку в камере тюрьмы Алину не прельщала, но иного выхода она пока не видела. Надо было делать всё возможное, чтобы отсюда выбраться. Впереди была ночь для размышлений. Алина не стала терять времени даром и тут же принялась оценивать своё положение.
Прежде всего, её пугала безвестность. Действительно, никто не знал о том, что она попала в КГБ. Можно было попытаться предпринять действия, чтобы эти сведения стали достоянием общественности. Для этого достаточно выйти наружу и позвонить Агвану. Но тогда она ставила под удар буддистскую организацию. Можно было отправить в редакцию какой-нибудь газеты письмо со статьей, но цензура не пропустит её в печать. Возникла идея подменить одну из статей на станке, печатающем уже принятую цензурой газету. Эта идея понравилась. Алина знала, что утренние газеты печатаются в ночную смену, поэтому смиренно стала дожидаться ночи. Предстояло ещё как-то обмануть своих сокамерников, которые вели себя необычно спокойно, тайком общались только между собой и к Алине не подходили.
В районе полуночи в тюрьме стало совсем тихо. Алина решила действовать. Она уложила плащ на нары таким образом, чтобы взглянувшему в «глазок» соглядатаю казалось, что здесь кто-то спит. Оставшись в мантии Бон, Алина приступила к процедуре доведения тела до степени прозрачности, необходимой для прохода сквозь стену.
Привычно выплеснув энергию, Алина изумилась: безмолвные сокамерники разом вскочили с нар и обернулись к ней. Что так встревожило их, она ведь должна стать невидимой? Только теперь, приглядевшись, Алина поняла: все её сокамерники были призраками! Одновременно её мантия стала флюоресцировать зелёным свечением. По бледному свечению тел призраков Алина предположила, что они полностью состоят из сгустков электромагнитной энергии. Призраки окружили её и протянули энергетические руки, пытаясь дотронуться до мантии, но первое же прикосновение отбросило самого смелого в дальний угол камеры.
— Всем стоять и не двигаться! — властным голосом скомандовала Алина.
Призраки разом отпрянули, испугавшись скорее мантии, чем голоса.
— Вы кто? — изумленно спросила Алина.
— Я командир Красной Армии, командовал бригадой, — ответил отлетевший в угол призрак. — Скончался в этой камере в 1937-ом году от побоев, полученных во время пытки.
— Я главный инженер завода «Красный путиловец», расстрелян во дворе тюрьмы по приговору суда как враг народа. Меня схватили сразу после покушения на Кирова, — ответил ближайший к Алине призрак.
— Я член Ленинградского обкома партии, прошёл всю блокаду, посажен по так называемому «Ленинградскому делу» и умер в камере в результате голодовки, — ответил третий.
Представлялись всё новые и новые, Алина не заметила, как слезы подступили к глазам и заплакала. На успокоение потребовалось несколько минут. Призраки разбрелись по нарам, стараясь больше не докучать ей. Успокоившись, Алина извинилась за несдержанность и предложила продолжить беседу:
— Почему вы «застряли» здесь, почему не следуете к Свету?
— Мы пытались, — ответил за всех комбриг, — дело в том, что стены здания по периметру облицованы гранитными плитами Ленинградских кладбищ. Кладбищенский камень не пропускает нас, как мы ни пытались.
— Я пытался пройти по вырытому во дворе канализационному стоку, по которому в Неву стекла моя кровь, но сила могильного камня действует и под землёй! — добавил главный инженер.
— А вы пытались взлететь? — спросила Алина.
— Тот, кто сумел это сделать, уже не с нами, — ответил комбриг, — но мы почему-то не можем. Наверно, наши души чем-то отягощены. Если вспомнить, сколько я порубал беляков в Гражданскую, то мне небеса «не светят».
— Но я никого не убивал! — вмешался главный инженер. — Я честно работал на заводе, строя новейшие танки «Т-28», послужившие росту военного могущества нашей страны. Почему я не могу выйти?
— Возможно, что на вас лежит ответственность за души тех людей, которые были уничтожены вашими танками, — предположила Алина.
— Тогда в чём виноват я? — спросил обкомовец. — Всю жизнь я проработал на благо народа, стремясь сделать всё возможное, чтобы приблизить коммунизм.
— Я не знаю, что вам ответить. Для этого надо проследить всю вашу жизнь. Только вы сами можете это сделать и покаяться, если найдете малейший огрех в биографии.
Алина ещё долго беседовала с приведениями, пока не опомнилась, что ей предстоит этой ночью много дел, а время уходит. Надо было ещё найти типографию. Она извинилась и, к изумлению переполненной камеры, просочилась наружу сквозь стену. Оказавшись на улице, Алина взглянула на кладку здания тюрьмы, но никаких гранитных плит в облицовке не обнаружила, ими было обложено лишь основание главного здания тюремного комплекса. Она запомнила место, сквозь которое предстояло вернуться в камеру, и бегом направилась к Фонтанке.
За полчаса добравшись до редакции «Ленинградской правды», Алина стала на слух определять помещение, где работают печатные станки. Это было сделать нетрудно. Сквозь стену она протиснулась в цех. Тираж газеты уже почти полностью был напечатан. Алина слышала о линотипах и офсетных машинах и представляла сложность работы на них. К своему изумлению и радости она увидела нечто не похожее ни на то, ни на другое. Огромный лазерный принтер отечественного производства печатал непосредственно на газетной бумаге формата А1. Всё это было подсоединено к ЭВМ, работать на которой Алина хорошо умела. Ей повезло, так как она попала в одну из первых типографий, где внедрили передовую компьютерную систему. Воспользовавшись, что рабочие куда-то отошли, она приняла «человеческий» облик, после чего смогла набрать на клавиатуре заранее продуманную статью. Скопировав в файл эталон, Алина быстро выполнила подмену и перезапустила принтер — как раз вовремя, так как за дверью послышались шаги возвращающихся рабочих. Алина спряталась за массивным принтером и приняла «прозрачный» вид.
Дождавшись окончания выхода тиража, Алина восстановила исходную статью. Так как обычные материальные тела невозможно было пропихнуть сквозь стену, для выноса своей части тиража Алина воспользовалась окном. Пачка газет оказалась тяжёлой, поэтому для доставки до ближайшего к «большому дому» киоску Алина поймала такси. На киоске снаружи висел замок. Чтобы его не испортить, пришлось заносить газеты по сложному алгоритму: сначала принять «прозрачность», чтобы проникнуть в киоск, затем «материализоваться», чтобы открыть запертое изнутри окошко, занести внутрь пачку свежих газет и вернуть окошко в исходное состояние, и в завершении опять «раствориться», чтобы покинуть киоск сквозь запертую дверь. Хорошо что из-за раннего часа на улице было немноголюдно.
Покинув киоск, Алина направилась к тюрьме, нашла нужное место и проникла в камеру. Её энергетические сокамерники очень удивились, увидев её возвращение. Единственной мечтой каждого из них вот уже полвека была одна: обрести успокоение, навсегда покинув стены тюрьмы. Они отметили, что в истории Шпалерной тюрьмы предварительного заключения это был первый случай добровольного возвращения. Призраки вновь окружили Алину и наперебой стали умолять вывести их наружу.
— Извините товарищи, но я вам до сих пор не представилась. С некоторых пор я принадлежу измерению Дэвов, где меня называют «Дэви Алина». Этому измерению чуждо электромагнитная энергия, к которой относится свет, поэтому при всем желании я не могу вас вывести к Свету.
Большинство призраков разом отринули от Алины, как от дьявола. Остались только комбриг и главный инженер.
— Выведите меня за пределы тюремных стен, — взмолился комбриг, — я готов принять муки ада, лишь бы здесь больше не оставаться.
— Я тоже готов служить вам верой и правдой, — добавил главный инженер, — Выведите меня или уничтожьте, я не могу больше существовать в этой обстановке. Лучше смерть, чем такое прозябание!
— Вы меня неправильно поняли, я не дьявол, я всего лишь человек, способный в совершенстве управлять астральной энергией. Ада нет, по крайне мере в понимании этого значения с астральной точки зрения. Я не могу вас вывести, так как вы состоите из неподвластной и чуждой мне электромагнитной энергии. Более того, я всячески стараюсь обезопасить своё убежище от проникновения тел, обладающих электромагнитной энергией. Я могу только пообещать постараться найти того, кто сможет вывести вас отсюда.
Взамен комбриг и главный инженер поклялись в верности той, кто только обещал вывести их души на свободу.
Наступил рабочий день. Алину в любой момент могли вызвать на допрос. Она попрощалась с приведениями и прилегла отдохнуть. Комбриг и главный инженер стали на страже, чтобы оберегать отдых Дэви Алины от возможных посягательств других приведений.
