Глава 7.22. Визит в логово
— Молодец, теперь я могу сама вести постоянное наблюдение за Алиной, — похвалила Ангелина Чудотворца.
— Значит ты в курсе, что я вызвался нарисовать её портрет?
— Конечно. Когда ты ушёл, они ещё долго с главврачом обсуждали, куда повесить мой портрет. Я даже испугалась, когда главврач отметила, какие живые у портрета глаза. Знала бы она, насколько права! Ты смотри, не увлекись Алиной, помни, кто она есть на самом деле.
Вечером незадолго до назначенного времени Чудотворец подъехал к клинике. В регистратуре с ним поздоровались, как со старым знакомым. У Алины ещё были посетители, поэтому пришлось немного подождать. Когда последний посетитель вышел, Чудотворец постучался в кабинет. Алина обрадовалась, увидев художника.
— Какие планы у нас на сегодня? — спросила хозяйка.
— У меня дома всегда имеется готовый к работе холст на подрамнике. Вы пока приготовьтесь, а я закреплю подрамник на мольберте. Холст должен быть определённого качества, проклеен, загрунтован, просушен. Подготовка холста — ответственный момент. Картина на хорошо подготовленном холсте в определённых условиях хранится бесконечно долго и выдерживает даже скручивание в рулон без осыпания краски, — начал объяснять художник элементарные навыки, чтобы завязать беседу.
Пока он подробно рассказывал технологию подготовки холста, Алина причёсывалась перед зеркалом. Чудотворец отметил, что вопреки ожиданиям, натурщица не воспользовалась макияжем, как непременно поступила бы любая женщина.
— Как вы меня будете рисовать, в мантии или без? — поинтересовалась Алина.
— Вы снимите мантию, я посмотрю.
Алина скинула мантию Бон, под которой не оказалось никакой одежды. Чудотворец обомлел от естественной красоты тела и естественности поступка, ожидаемого только от профессиональной натурщицы. Кожа сияла неземной белизной. На теле не было видно и намёка целлюлита, хотя Алину нельзя было назвать худой. В то же время не было и рельефных мышц, как у культуристки. Всё было гармонично подогнано, словно тело слепил великий скульптор.
— Я никогда не видел столь прекрасного тела, но я собирался рисовать не богиню, а целительницу. Если вы не будете против, портрет в стиле ню перенесём на другой раз. Примерьте, пожалуйста, медицинский халат.
— Моим медицинским халатом является вот эта мантия. Другой одежды я стараюсь не носить, только в исключительных случаях.
— Вам не холодно?
— Нисколько. Меня полгода тренировали держать мороз зимой в тибетском монастыре. Каждый человек способен обогреваться внутренней энергией, а не шубой.
— Чем же вы питаетесь, чтобы так хорошо выглядеть?
— Астральной энергией и настоем тибетских трав.
— Неужели этого достаточно, чтобы существовать?
— Вполне. Если вы хотите, я научу вас пользоваться астральной энергией. Это не так сложно.
— Спасибо, это очень интересно, но боюсь, что привык к естественной пище.
— Одно другому не мешает. Я тоже переходила на астральное питание постепенно. Вы даже не представляете преимуществ астральной диеты.
— Глядя на ваше тело, не требуется каких-либо дополнительных доказательств преимуществ астрального питания. Единственный минус, это неестественная бледность.
— Эта бледность не от питания, а от другой причины. Я специально тренировала это состояние, но вполне могу быть и такой, — тело Алины налилось на несколько секунд естественными красками, приняв облик той, что была на недавно подаренном портрете, после чего опять побледнело.
— Вот это другое дело! Зачем же вы сознательно уродуете своё тело, ведь смертельная бледность не к лицу современной женщине.
— Во все времена женщины благородного происхождения осветляли своё тело, загар же считался признаком низкого происхождения. Поэты слагали стихи белизне женской кожи, а мне даже не надо тратиться на косметику: мгновение, и твоё тело бело как свежевыпавший снег. К тому же врачи доказали, что загар ведёт к раку кожи.
— Вы так боитесь умереть от рака кожи?
— Нет, в нашем мире больше вероятность умереть от ножа или сосульки с крыши.
— Тогда что же вы не ходите в кольчуге и каске?
— Мои доспехи уже на мне, — сказала Алина, накинув мантию Бон.
— Неужели этот кусок материи спасёт от пули?
— Бронежилет тоже сделан из материи, но пули удерживает. Не буду вас интриговать, ткань моей мантии не обладает свойствами бронежилета, но я уверена, что мы оба не погибнем по крайне мере ещё несколько секунд, которых достаточно, чтобы уйти из-под удара в случае опасности, а вера мощнее любого бронежилета.
— Я тоже уверен, что мне не угрожает опасность, когда я иду по улице, но это совсем не значит, что через мгновение меня не собьёт автомобиль.
— А вы оглядитесь. Если нет вокруг ни одной машины, значит, вас никто не собьёт, если на крыше нет ни одной сосульки, значит, на вас ни одна из них не упадёт, и так далее, надо прогнозировать ситуацию.
— Всё не спрогнозируешь, можно что-то существенное упустить.
— Мы говорим о разных философских категориях. Вам меня не понять. Поговорим лучше об искусстве. Как вы собираетесь меня нарисовать?
— Во-первых, в вашей тибетской мантии. Так будет легче передать вашу загадочность. Во-вторых, по пояс, чтобы акцентировать внимание созерцателя картины на вашем лице. Ну и в-третьих, хотелось бы изобразить вас в динамике. Это должен быть либо сеанс лечения, либо нечто из ряда вон выходящее, чтобы не было сомнения в ваших сверхъестественных способностях. Вы можете сотворить какое-нибудь маленькое чудо?
— Постараюсь, только дайте немного подумать, что будет наиболее наглядно.
Алина погрузилась в мысли. Перед ней на письменном столе лежала малахитовая пирамидка. Она обратила взор к космосу и впала в медитацию. Через пару минут Алина переключила внимание на пирамидку, поднеся к ней ладони. Малахит озарился слабым зелёным светом, словно внутри него был вмонтирован светодиод. Сила свечения постепенно нарастала. Алина сделала ладонями жест, будто силится приподнять каменную пирамидку. К удивлению Чудотворца, пирамидка оторвалась от стола и повисла в воздухе. Алина сделала ещё одно незаметное усилие, и пирамидка завращалась вокруг вертикальной оси, сверкая треугольными гранями. Чудотворец кинулся к холсту и стал делать наброски. Поняв, что сюжет картины найден, Алина продолжала управлять пирамидкой. Делала она это легко и непринуждённо, казалось, не затрачивая никаких усилий. Так продолжалось более часа. Солнце зашло за деревья, стало темно. Чудотворец прекратил работу, сославшись на изменившиеся условия освещения. Алина опустила пирамидку на стол. Она не выглядела усталой, как это обычно бывает с натурщицами, подолгу хранящими определённую позу. Любопытства ради, она взглянула на холст и осталась довольна первыми очертаниями будущей картины.
— Больше всего меня удивило, Алексей, это то, что вы не проявили бурных эмоций, когда я стала передвигать каменную пирамидку. Такое впечатление, что к чудесам вы привыкли.
— Это неудивительно, ведь мой творческий псевдоним — Алексий Чудотворец.
— Это имя вы взяли из-за способности творить чудеса?
— Этим именем меня в шутку нарекли родители из-за моей боязни темноты. Мне в детстве мерещилось, что из мрака выскочит какое-нибудь «чудо» и утащит.
Алина засмеялась над шуткой художника.
— А теперь ваши страхи улеглись?
— Теперь я сам готов прыгнуть в темноту за какой-нибудь чудесной девушкой, прячущейся во мраке. Я очень хорошо вижу в темноте. К сожалению, это единственное чудо, которым я располагаю.
— Не густо. Ваши картины действительно стоят так дорого?
— Да. За две картины я выручил в Японии приличную сумму, позволившую открыть совместное предприятие и стать владельцем новой иномарки. Так что я теперь бизнесмен, а искусство — лишь моё хобби.
— Когда же вы успеваете заниматься бизнесом?
— На мне лежат лишь организационные дела. В нашей стране организовать дело — самое главное. Дальше всё катится, как по рельсам.
— Понимаю, как в физике, сложно преодолеть сопротивление покоя, а затем преодолевать сопротивление качения будет значительно легче. Вам нужна помощь?
— Мною руководит опытный президент фирмы — он японец. Есть и исполнительный директор — одна советская женщина, знающая делопроизводство.
— По вашему виду не скажешь, что вы бизнесмен.
— Бизнесменом меня сделали обстоятельства, а в душе я как был, так и остался художником, поэтому окружаю себя способными к бизнесу людьми.
— Смотрите, как бы они не прибрали к рукам ваш бизнес.
— Все они — честные люди.
— Я не сильна в экономике, но всем нам в той или иной степени вдалбливали идеи основоположников коммунизма. Меня тоже не миновала эта участь. Так вот, в «Капитале» Карл Маркс утверждал, что нет честного способа накопления первоначального капитала. Сами посудите, если вчера человек был нищим, а сегодня у него миллион, из этого можно сделать лишь один вывод: он эти деньги заимел бесчестным путём.
— Я Маркса не изучал так глубоко, потому что не учился в институте. Могу лишь сказать, что заимел свой первоначальный капитал, выгодно продав пару картин, нарисованных мною лично, а не украденных в Эрмитаже или подделанных под шедевры знаменитостей. Если вы вспомнили Маркса, пытаясь спасти мою душу, могу вас заверить, что его формула ко мне не относится. Вы тоже организовали клинику на ровном месте. Ещё вчера вы нищей вернулись из Тибета, а сегодня у вас ценностей на миллион. Формулу Маркса можно смело применить и к вам.
— Я тоже никого не грабила. Просто мне дико повезло в лотерее. Этого хватило на организационные затраты, затем кредит в государственном банке, и поехало…
— Значит, бывают честные способы накопления первоначального капитала.
— Я не собираюсь вас убеждать в правоте Маркса, тем более что никогда особо им не увлекалась, просто это классический пример. Я вас хотела лишь предостеречь от возможных последствий излишнего доверия в бизнесе, ведь могут попытаться обокрасть вас.
— А вы сами не боитесь пострадать по этой же причине?
— Нет. Я надеюсь, что смогу рано или поздно вычислить предателя и наказать, а потерю вернуть.
— А я надеюсь лишь на то, что всегда смогу заработать на кусок хлеба, каких бы сюрпризов не устраивала судьба.
— О, вы верите в судьбу? Выбросите это сразу из головы. Любой человек сам делает свою судьбу, а не судьба управляет им. Это я утверждаю с уверенностью, ибо в моём понимании это есть истина, не требующая доказательств.
— Для меня эта истина не столь очевидна. Я даже не уверен, увижу ли вас завтра, чтобы продолжить портрет.
— Предлагаю поиграть в судьбу. Приходите завтра в любое время, а я попытаюсь сделать вам сюрприз.
